а этот пост я решил сделать на тот случай, если вдруг команда Зорро сюда забредёт

со мной знакомиться

@темы: про себя, Z

---

чиста прикопать, незнамо, зачем

и да, "первая", равно как и "вторая мировая" не пишутся с заглавных

Левый интернационализм и вторая мировая война

Левый интернационализм и вторая мировая война

Сохранились документы и воспоминания, позволяющие судить о том, как восприняло начало второй мировой войны население различных стран. Свидетельства из Франции, Британии, Германии сходятся: простые люди встретили ее со страхом и безнадежностью. Настроения разительно отличались от того милитаристского и патриотического угара, каким характеризовалось начало Первой мировой войны. Однако к концу обеих войн настроения изменились на прямо противоположные. Первая мировая закончилась волной революций, и они отражали преобладающие ощущения в обществе: Долой социальную систему, порождающую войны, долой старый мир! Из Второй мировой страны-победители вышли, напротив, в атмосфере торжества идей нации и ее независимости, национального единства в борьбе с внешним врагом, национальной солидарности и социального партнерства в рамках и на благо существующей капиталистической и государственнической общественной системы.

Чем можно объяснить такое разительное отличие? Историки и идеологи ссылаются обыкновенно на то, что вторая мировая война, дескать, носила совсем иной характер, нежели первая. Ведь это была война с фашизмом, говорят они. Но разве фашизм не явился порождением и логическим развитием той же капиталистической и государственнической системы? Разве противоречия и конфликты между интересами государств, столкнувшихся в ходе второй мировой войны не вытекали прямо и непосредственно из столкновений межгосударственных интересов в ходе и в итоге первой войны? Разве вторая война не была, в конечном счете, борьбой за мировое господство между двумя основными империалистическими блоками: реваншистским (стремящимся пересмотреть итоги первой войны) и антиреваншистским? Так что аргумент о «характере» военного пожара ничего не объясняет.

В ходе Первой мировой войны, по мере изменения общественных настроений с про- на антивоенные, интернационалистским левым, бывшим вначале небольшим меньшинством, удалось обрести силу и массовость и способствовать последующему революционному взрыву. Под «интернационалистской» позицией стали понимать отказ от поддержки любой из воюющих сторон, призыв к превращению империалистической войны в классовую войну и социальную революцию. Однако в ходе Второй, интернационалисты остались маргинальной силой и так и не смогли наложить печать на развитие событий. Почему?

Думается, что причины этого следует искать в состоянии общества и в положении самих левых сил.

Прежде всего, стоит внимательнее присмотреться к тому, что произошло в мире в исторический период между двумя войнами. Наибольшую роль здесь сыграли следующие факторы:

а) Поражение мировой революции 1917–1923 гг. и последующих социально-революционных попыток, вплоть до Испанской революции 1936 г. С этим было связано широко распространившееся разочарование в обществе, неверие трудящегося класса в свои силы и в возможность самоорганизации;

б) Сдвиги в организационной и производственной структуре самого индустриально-капиталистического общества. В межвоенный период возобладала модель «фордизма – тейлоризма», то есть разделения труда на мелкие специализированные операции, механизация труда, подчинение производителя машине и ее ритмам, становление массового производства. Психологическими последствиями стали растущее непонимание работниками смысла, цели и хода производственного процесса в целом и на своем предприятии, неверие в возможность контроля трудящегося над производством, представление о необходимости эффективного руководства со стороны государства и квалифицированного менеджмента, сокращение потенциала для движений за производственное и общественное самоуправление, растворение особой «рабочей культуры» с нормами и ценностями, альтернативными капитализму.

в) Складывание «массового», «атомизированного» общества (Х.Арендт) и порождаемый им феномен «бегства от свободы» (Э.Фромм). Распространение идей национализма и этатизма, отражающих тягу людей к новому «псевдо-сообществу».

г) «Великий кризис» 1930-х гг., который также вел к росту экономического и политического национализма и к расширению функций и полномочий государства, независимо от его политического режима.

Очевидно, что общественные условия к моменту начала Второй мировой войны оказались в целом крайне неблагоприятны для радикальной самоуправленческой социальной альтернативы. Наступило положение, которое писатель В.Серж метко назвал «полночью века».

Отражением общего социального положения служило и состояние левых сил.

Социал-демократия в межвоенный период зашла и еще дальше по пути полной интеграции в индустриально-капиталистическую систему. Теперь она полностью и безоговорочно была заражена государственно-патриотической идеологией. Войдя в правительства большинства европейских стран, социал-демократы превратились в со-руководителей государств антиреваншистского блока и, тем самым, в носителей государственных (империалистических) интересов.

Левые социалисты во Франции, Британии и других странах оставались слабыми группами, которые колебались между пацифизмом и идеей силовой защиты демократии от фашизма. Интернационалистских лозунгов в духе «война – войне» они, по существу, не выдвигали, а с началом войны были в большинстве случаев обречены на бездеятельность.

Просоветские коммунисты (сталинисты) не могли и не хотели повторить антивоенные лозунги большевиков периода Первой мировой войны. Их позиция определялась тремя основными факторами. Во-первых, политикой Советского Союза как государства со своими интересами и диктуемой этими интересами политикой союзов. Компартии ориентировались на зигзаги внешнеполитического курса Москвы (поддержка Германии против антиреваншистов в 1920-х гг., антигерманский блок с Францией и Чехословакией в середине 1930-х гг., пакт с Германией в 1939–1940 гг. и война с ней после июня 1941 г.). Во-вторых, стремлением партий обрести массовую базу за счет уступок массовым настроениям, о которых говорилось выше, то есть, за счет национальных и патриотических лозунгов. В-третьих, логикой «меньшего зла», характерной для любого реформистского «антиутопизма» (в качестве таковой рассматривалась буржуазная демократия, по сравнению с фашизмом). В итоге, войдя в Народные фронты, компартии поддержали гонку вооружений, военные приготовления и авторитарные меры в антиреваншистских («демократических») государствах под «антифашистскими» лозунгами.

Троцкисты оказались, в связи с войной, в плену противоречий, которые были характерны для позиции их вождя Л.Троцкого. С одной стороны, тот утверждал, что «эта война вызовет, как мы твердо убеждены, пролетарскую революцию» и также «приведет к свержению бюрократии в СССР». С другой, он продолжал настаивать, что любой революционер обязан защищать Советский Союз как хотя и «бюрократически деформированное», но все же «рабочее государство», что вызвало замешательство среди его сторонников и уход той их части, которая воспринимала сталинское государство как эксплуататорское и империалистическое. Троцкий заявлял, что «на мировой арене мы не поддерживаем ни лагерь союзников, ни лагерь Германии». И в то же время, незадолго до гибели он замечал, что в побеждённых странах «к социальному гнёту присоединяется национальный», а нацистская «тоталитарная диктатура чужеземного завоевателя есть самая невыносимая из всех форм диктатуры». По существу, он поддержал национально-освободительное движение в странах, оккупированных Германией – движения под национальными лозунгами.

Серьезными противоречиями в связи с войной раздиралось и анархистское движение. Официально большинство анархистских организаций не поддержало ни одну из воюющих сторон, осуждало империалистический характер войны и призывало к социальной революции как средству раз и навсегда покончить с войнами. «За войной между нациями должна последовать война между классами». Соответствующие заявления были сделаны Международной ассоциацией трудящихся (МАТ, анархо-синдикалистским Интернационалом), большинством ее страновых секций, федерациями и группами анархистов. Но на практике позиция отдельных организаций и активистов могла существенно разниться. Так, шведские синдикалисты (составлявшие в тот момент Секретариат МАТ) хотя и призывали трудящихся «не доверять» демократиям, тем не менее, характеризовали фашизм как «врага номер один». Это означало следующее: «В фашистских странах рабочие должны стараться совершить социальную революцию, провоцируя поражение собственного правительства, а в странах, подвергшихся фашистскому вторжению, они также должны стремится к социальной революции, но не облегчая победу фашизма». Против тактики «меньшего зла» выступили анархо-синдикалисты Аргентины, Уругвая, Франции, голландские, часть итальянских и других анархистов. Они заявили, что главным врагом является капитализм во всех его вариантах (включая госкапитализм в Советском Союзе), а потому не следует поддерживать ни фашистские, ни «антифашистские» государство, но необходимо подрывать военные усилия со всех сторон, вести экономическую борьбу трудящихся и ориентироваться на революцию. Польские анархисты открыто выступили на антигерманской стороне. Что касается десятков тысяч испанских анархистов, укрывшихся за рубежом Испании после победы франкизма в гражданской войне, то многие из них считали, что они просто продолжают свою, давно уже идущую борьбу с фашизмом – если надо, то вступая в союзы с другими силами…

В общем и целом, можно сказать, что на интернационалистской позиции в период Второй мировой войны оставались лишь небольшие группы анархистов и левых коммунистов. Выражаясь словами Розы Люксембург, они «спасли честь» левых. Не ограничиваясь провозглашением своей альтернативы, они пытались, по мере сил, вести интернационалистскую работу среди населения и солдат. Группы выступали против поддержки какой-либо из воюющих сторон, против единства трудящихся с господствующими классами во имя «победы», «национального единства» или «национального освобождения», за «третий фронт» (точнее, «третий лагерь» – пролетарский), за развертывание классовой борьбы и превращение империалистической войны между государствами в социальную революцию. Иными словами – за то, чтобы Вторая мировая война завершилась революционным путем, подобно Первой. Тем не менее, интернационалистские организации были весьма разными по своей идеологии и придерживались различной стратегии и тактики борьбы (в том, что касается использование вооруженных или невоенных методов, этапов борьбы, допустимых союзов и т.д.).

Характерен пример Франции, где левый истэблишмент (социалисты и коммунисты) влились в ряды буржуазного Сопротивления и играли в нем самую видную роль. Компартия с 1941 г. открыто провозгласила национально-патриотические лозунги, призывала «убивать бошей», бороться за национальное освобождение Франции и восстановление «величия Родины». Французские троцкисты раскололись на тех, кто склонялся к поддержке Сопротивления (группа вокруг газеты «Веритэ» и Комитета за IV Интернационал), и тех кто надеялся вписаться в вишистскую систему («Национально-революционное движение» во главе с Жаном Ру с газетой «Революсьон франсэз»). Некоторые бывшие члены троцкистской группы «Ля Коммюн» (Анри Молинье и Дено) вошли в фашистскую партию, созданную бывшим социалистом М.Деа. Анархистское движение как связная сила распалась после начала войны и особенно с германской оккупацией. Некоторые активисты в индивидуальном порядке заняли выжидательные позиции, кто-то примкнул к Сопротивлению, как и часть испанских анархистов-эмигрантов (другие выступили против сотрудничества с нелибертарными силами).

Интернационалистскую работу во Франции в период войны вело несколько подпольных организаций; многие их члены подверглись арестам или были казнены. Анархистская «Интернациональная революционная синдикалистская федерация» действовала в Тулузе, Марселе и других городах Юга; лидеры – российский анархист В.Волин и А.Аррю. Она издавала журнал «Ля Расон», брошюры и листовки; призывала солдат всех армий побрататься и обратить свои штыки против тех, кто шлет их в бой, а трудящихся – к революционному восстанию против фашистов, голлистов, демократов и сталинистов, против капиталистов любой национальности. Группы «Революционных коммунистов Германии» (лидер – Георг Шойер) и «Революционных коммунистов Франции» откололись от троцкистского движения, считая Советский Союз империалистическим, а затем и госкапиталистическим государством. Действовали в основном на Юге, с 1944 г. в Париже, издавали бюллетени и газеты на немецком и французском языке («Спартак», «Фратернизасьон пролетарьен», «Интернационал», «Ле Пролетер», «Пувуар увриер» и др.). Группы критиковали «немецких фашистов», «ангдлофильских фашистов» и сталинистов, вели агитацию среди рабочих и в немецкой армии, призывали солдат восстать и создать солдатские Советы, а трудящихся – покончить с войной, совершив мировую революцию и установив республику беспартийных Советов. В августе 1944 г. «революционные коммунисты» возглавили в Париже забастовку рабочих завода «Рено», но она была подавлена при помощи компартии. Еще одно интернационалистское течение сложилось в 1941 г. в Париже вокруг бывших швейцарских коммунистов П. и К. Тальманов. Их «Революционная пролетарская группа» (позднее – Союз интернациональных коммунистов) имела многонациональный состав: в нее входили французы, немцы, евреи, испанцы, итальянцы, югославы, венгры, русские, поляки; издавала «Ревей пролетарьтен» и «Ля Фламм». Члены группы обличали империалистический характер войны со всех сторон (включая Россию) и призывали превратить ее в гражданскую войну против всех группировок капиталистов, за всемирную республику Советов. В качестве немедленных мер предлагались: интернационалистская агитация, пропаганда братания между солдатами и рабочими, поддержка борьбы трудящихся за экономические требования, борьба против депортации трудящихся в Германию… Группа укрывала преследуемых нацистами и евреев, помогала ведению интернационалистской агитации среди немецких солдат: она печатала подпольную газету группы немецких солдат в Бресте «Арбайтер унд Зольдат». Хотя солдатское подполье было раскрыто, а ее участники подверглись репрессиям, данный опыт можно считать принципиальным доказательством возможности такой интернационалистской работы, даже в рядах нацистской армии. Можно только представить себе, что было бы, если бы ее поддерживали не небольшие группы, а тысячи левых активистов, которые вместо этого последовали за коммунистическими и социалистическими вождями по пути «национально»-мотивированного Сопротивления?

Группы «революционных коммунистов» и группа Тальманов принципиально не сотрудничали с буржуазным Сопротивлением, но контактировали между собой, вели агитацию среди троцкистов и левых социалистов.

В Италии коммунисты и социалисты активно участвовали в атифашистском Сопротивлении на стороне государств антигитлеровской коалиции. Компартия призывала сражаться против фашизма, за демократию и против иноземного врага – немцев. Даже итальянские троцкисты прибегали к националистической риторике: делали призывы к спасению «наших родных» от «тевтонских зверств». Интернационалистскую борьбу в стране вели, прежде всего, итальянские левые коммунисты (бордигисты) и часть анархистов. Их надежды питал рост классовой борьбы трудящихся в Италии и Германии: стачки немецких рабочих в ноябре 1941 г. и последующие изолированные забастовочные выступления 1942 г., всеобщая забастовка на заводе «Фиат» в Турине в октябре 1942 г., массовые стачки итальянских металлургов, пищевиков и рабочих химической промышленности в марте 1943 г. (в ходе их молодые рабочие в Турине и Милане, вопреки коммунистам, призывали создавать фабрично-заводские Советы), всеобщая стачка итальянских рабочих в Германии в 1943 г., частично поддержанная немецкими рабочими…

Итальянские бордигисты создали многотысячную Интернационалистскую коммунистическую партию, издававшую газету «Прометео» и пользовавшуюся существенным влиянием на ряде предприятий Турина, Милана и Пармы. Бордигисты выступали против «национальной войны», призывали бороться не только против фашизма и германской оккупации, но и против любого капитализма, в том числе демократического и выступающего под флагом антифашизма. Вначале они отрицательно относились к антинемецкому партизанскому движению, но затем стали допускать его превращение в пролетарскую самооборону против капитала. Бордигисты старались способствовать росту классовой борьбы на предприятиях и созданию «единого пролетарского фронта» на интернационалистских основах. Их партнерами по такому фронту во многих местах оказались анархисты. Итальянские анархисты на конференции в Генуе в 1942 г. утвердили стратегию своеобразной «перманентной революции»: начавшись как борьба с фашизмом, она должна была затем, в их представлении, непосредственно перерасти в антикапиталистическую социальную революцию. Анархисты активно создавали партизанские отряды (в некоторых участвовали тысячи бойцов) и смогли освободить ряд населенных пунктов Северной Италии. Но организовать классовое сопротивление против англо-американских войск, занявших Северную Италию в 1945 г., у них уже не было сил…

Весьма активную работу вели во время Второй мировой войны интернационалисты Голландии. Здесь они были представлены левыми коммунистами, левыми социалистами из группы «Искра» и анархистами. Крупнейшая организация «Фронт Маркса-Ленина-Люксембург» (ФМЛЛ) была образована в начале 1941 г. во главе с бывшим троцкистом Снеевлитом. Она состояла из ячеек по 5 человек и объединяла до 600 активистов; издавала подпольный журнал «Спартак» тиражом в 5 тыс. экземпляров. Первоначально группа не выступала против «защиты СССР», но в остальном четко придерживалась линии «Третьего фронта»: против фашизма, буржуазной демократии и сталинизма, против буржуазии немецкой, голландской и английской, за братание солдат и рабочих воюющих стран, за развитие классовой борьбы и пролетарскую революцию. Активисты ФМЛЛ, коммунисты – сторонники беспартийных Советов и анархо-синдикалисты играли видную роль во время всеобщей стачки голландских рабочих в 1941 г. После ареста Снеевлита нацистами в 1942 г. руководство ФМЛЛ сменилось; к организации примкнули и коммунисты – сторонники беспартийных рабочих Советов. После этого она была переименована в «Союз коммунистов «Спартак»», окончательно отказалась от идеи «защиты СССР» и признала империалистический характер войны со всех сторон. Голландские «спартакисты» и анархо-синдикалисты стояли у истоков движения за революционные фабрично-заводские производственные профсоюзы в стране в 1945 г…

В Великобритании интернационалистскую деятельность вела часть анархистов и троцкистов, причем, если первые выступали за уклонение от службы в армии (некоторые из них были в связи с этим репрессированы), то троцкисты призывали рабочих идти в армию и создавать там рабочие Советы. Издававшаяся анархистами и левыми интеллектуалами газета «Уор комментари» (позднее – «Фридом») обличала империалистический характер войны и призывала продолжать классовую борьбу. Некоторые из анархистов, все же вынужденных пойти в армию, принимали участие (вместе с троцкистами) в движении за создание солдатских Советов в британской армии в Египте (1946 г.). Анархо-синдикалисты активно поддерживали стачку в Глазго в 1944 г.

Несмотря на героическую активность интернационалистов многих стран, Вторая мировая война не закончилась, в отличие от Первой, революцией. Между тем, правители государств мира считали такое развитие событий вполне возможным и страшились его. Достаточно упомянуть о том, что накануне начала войны французский посол в Германии и Гитлер пытались «образумить» друг друга и уговорить не начинать боевые действия, поскольку победителем может оказаться не одна из воюющих сторон, а революционеры. Отчеты нацистской службы безопасности в Германии почти до самого конца войны отражали страх перед тем, что война может закончиться «новым 1918 годом».

Но эти опасения не сбылись. Революционное брожение, сотрясавшее Европу в период между двумя мировыми войнами, после Второй мировой войны прекратилось. В итоге войны укрепились институты государства (буржуазно-демократического и сталинистского), национализм, механизмы «национального единства» и «социального партнерства». Идеология внеклассового «антифашизма», общности интересов «верхов» и «низов» стала обоснованием нового витка в развитии капиталистического господства. За «национальным единством» ради государственного освобождения во время войны последовало «партнерство труда и капитала» при посредничестве государства в мирное время, за верностью «своей стране» – «лояльность своей фирме, своему предприятию». Так закладывались основы «кейнсианского компромисса» и «социального государства» в последующее «золотое тридцатилетие». Войдя в правительства западных стран (1945–1947), министры-коммунисты ради «восстановления» помогали подавлять забастовки и независимые социальные движения. А Восток континента оказался под властью госкапиталистического блока; победа в войне укрепила позиции Сталинского режима. Поражение интернационалистской исторической альтернативы предрешило судьбу Европы и мира на долгие десятилетия – вплоть до сего дня. То, что война не завершилась революцией, похоронило левую революционную перспективу. На смену первой, революционной» половине века пришла вторая – эпоха капиталистического и госкапиталистического «порядка».

Вадим Дамье

От admin3 в 05/11/2012 - 06:36
антимилитаризм
История
www.aitrus.info/node/2149


и ещё что-то такое vivalafora.livejournal.com/50296.html

@темы: человек-общество, ссылки, находки

---

 Пампельмуза, пусть всё будет хорошо!

@темы: прощания

---

и уж совсем внезапно

нет, Советский Союз - это не Россия. Это 15 (якобы) независимых республик. Пятнадцать. Пятнадцать народов и несколько сотен народностей.
Советский Союз - не только Россия. И вовсе не прежде всего Россия. Это братство народов, слыхали такое выражение?
А иначе - никакого смысла нет.
И нет, тут никому не нужен старший брат. За старшим братом - к Оруэллу, велкам.

@темы: внезапно, неудобства

---

:: партизаны второй мировой - были или не было

и прислало мне начальство центровой материал номера. и читаю я этот материал
в котором мне рассказывают, что партизан в европе (за исключением балкан) не то чтоб не было - но было так мизерно мало, что их не надо считать, - и думаю: а для чего?
для чего мне рассказывают, что Советский Союз воевал не просто с фашизмом (немецким и итальянским, ну и про испанский вспомним ещё), а с объединённой фашистской Европой?

дело в том, что последние двадцать лет в мире и правда выползает на политическую сцену - нет, не откровенный, а очень хорошо замаскированный фашизм.
фашицизируется массовое бессознательное. простите, общественное сознание. фашицизируется политика.

и вот на этом фоне выверты и вывороты представлений о том. что же было с антифашизмом, очень удачно и эффективно маргинализируют современный антифашизм, выводят из поля адекватности антифашистские идеи.

а может, я просто плохо знаю историю, а? и антифашизм и правда не надо считать?
но я не люблю, когда идеи обосновывают статистикой.

а сама статья вот. пока не правленая. ну, то есть там есть проблемы с грамотностью, и я извиняюсь за то, что я их ещё не устранил

Мы победили не Германию.
Мы победили ОБЪЕДИНЕННУЮ фашистскую Европу

Утверждение, что Советский Союз победил в Великой отечественной войне гитлеровскую Германию — неточное. На самом деле СССР воевал против всей Европы, объединенной Гитлером, где добровольно, а где силой, для уничтожения нашей Родины.

Настоящая война с фашистами началась 22 июня
К концу XIX века внимательным наблюдателям стало ясно, что Германия неотвратимо стремится к первенству в Европе. Это стремление было исходной причиной и первой, и второй мировых войн.
Уже в самом начале второй мировой Германия смогла осуществить (пусть и не надолго) свое устремление – создать новую европейскую империю «германской нации» (якобы в традициях Священной Римской империи Карла І). Начав боевые действия в сентябре 1939 года, к июлю 1940-го фашистская Германия фактически «объединила» под своей властью всю континентальную Европу; «окраинные» юго-восточные страны — Греция и Югославия — были присоединены несколько позже, к июню 1941 года. Фактически только Греция и Сербия оказывали полномасштабное военное противодействие фашистам, другие страны континентальной Европы прямо или косвенно помогали развязанию войны Гитлером, снабжали ресурсами, солдатами, финансами.
Вторгаясь в пределы той или иной европейской страны, германские войска встречали способное изумить своей нерешительностью и слабостью сопротивление. Так, германское вторжение в Польшу началось 1 сентября 1939 года, а уже 17 сентября польское правительство покинуло страну. С Францией дело обстояло еще удивительнее: германские войска начали захват страны 5 июня 1940 года, а 14 июня они уже овладели Парижем, — между тем как в первую мировую войну Германия целых четыре года тщетно пыталась достичь этого…
Начало германского овладения Европой получило во Франции название «странная война», в Германии — «сидячая война», в США — «мнимая» или «призрачная». И, строго говоря, реальная война — о чем еще будет речь — началась лишь 22 июня 1941 года. Кратковременные схватки вооруженных сил той или иной европейской страны с перешедшими ее границу германскими войсками являли собой скорее формальное соблюдение извечного «обычая» (нельзя же, мол, попросту впустить в свою страну чужую военную силу!), нежели действительную войну с врагом.

Мнимое европейское сопротивление
Очень много написано о последующем европейском «движении Сопротивления», наносившем будто бы громадный ущерб Германии, а кроме того (и это, пожалуй, главное) свидетельствующем, что Европа-де наотрез отвергала свое объединение под германским главенством.
Но масштабы Сопротивления — исключая разве только тогдашние события в Югославии, Албании и Греции — весьма сильно преувеличены в идеологических целях. Нет сомнения, что режим, устанавливаемый Германией, вызывал решительный протест тех или иных общественных сил в европейских странах. Однако сопротивление режиму имело место ведь и внутри Германии, в самых различных слоях ее населения — от потомков германской аристократии до рабочих-коммунистов; но оно ни в коей мере не являло собой сопротивление страны и нации в целом. И, при всех возможных оговорках, то же самое уместно сказать, к примеру, о Сопротивлении во Франции. Вот выразительное сопоставление: согласно известному скрупулезному исследованию Б. Ц. Урланиса о людских потерях в войнах, в движении Сопротивления за пять лет погибли 20 тысяч (из 40 миллионов) французов, однако за то же время погибли от 40 до 50 тысяч (то есть в 2-2,5 раза больше) французов, воевавших на стороне Германии!
Эренбург в очень популярном в свое время романе «Буря» (1947), удостоенном Сталинской премии 1-й степени, преподнес французский „Резистанс“, выразившийся в не очень значительных диверсиях и убийствах отдельных германских военнослужащих, как нечто чуть ли не сопоставимое со Сталинградской и Курской битвами. И подобная — в сущности, смехотворная — гиперболизация была внедрена в умы как полезный идеологический миф: нашу смертельную борьбу с Германией поддерживала, мол, вся Европа.
В действительности, как уже сказано, весомое сопротивление германской власти имело место только в Югославии, Албании и Греции, что объясняется, надо думать, сохранившейся к тому времени глубокой патриархальностью этих «окраинных» европейских стран; им были чужды порядки, устанавливаемые в них Германией, и чужды, пожалуй, не столько как собственно германские, сколько как общеевропейские, ибо эти страны по своему образу жизни и сознания во многом не принадлежали к европейской цивилизации середины XX века.
К странам с мощным Сопротивлением причисляют еще и Польшу, но при ближайшем рассмотрении приходится признать, что и здесь (как и в отношении Франции) есть очень значительное преувеличение (подкрепленное, между прочим, целым рядом ставших широко известными блестящих польских кинофильмов о том времени). Так, по сведениям, собранным тем же Б. Ц. Урланисом, в ходе югославского Сопротивления погибли около 300 тысяч человек (из примерно 16 миллионов населения страны), албанского — почти 29 тысяч (из всего лишь 1 миллиона населения), а польского — 33 тысячи (из 35 миллионов). Таким образом, доля населения, погибшего в реальной борьбе5 с германской властью в Польше, в 20 раз меньше, чем в Югославии, и почти в 30 раз меньше, чем в Албании!..
Гиперболизация европейского Сопротивления, повторю, имела существенное идеологическое назначение (Европа — не с Германией, но с нами!). А в последние годы спецоперации под названием «перестройка», когда очернение СССР стало у нас выгодной профессией, и дело дошло до того, что даже Германию нередко представляют как более «добропорядочную» страну, чем СССР, заслуги европейского Сопротивления подчас еще значительнее преувеличиваются (в частности, дабы «умалить» роль СССР в великой войне).
В действительности же почти вся континентальная Европа к 1941 году так или иначе, но без особых потрясений вошла в новую империю, возглавляемую Германией. Напомню еще раз, что и в самой Германии имелось Сопротивление, но это ни в коей мере не влияло на геополитическую направленность страны. Более того, немалая часть людей, принадлежавших к германскому Сопротивлению, отнюдь не возражала против нападения на СССР. Тенденциозное толкование известного заговора против Гитлера, закончившегося неудачным покушением на него 20 июля 1944 года, внедрило в умы совершенно превратные представления об основных участниках этого заговора как о чуть ли ни друзьях России! Между тем среди них был, например, заместитель командующего группой армий «Центр», наступавшей в 1941-м на Москву, генерал-майор фон Тресков, покончивший самоубийством 21 июля 1944 года. Его возмущала вовсе не война против СССР, а как раз напротив — провал этой войны! Между тем в статье об этом генерале, вошедшей в изданную в Москве в 1996 году «Энциклопедию Третьего рейха», он преподнесен как персона, коей мы должны всей душой сочувствовать… В действительности этот, по-видимому, в самом деле способный выходец из «старинной прусской семьи» был более опасным для нас противником, нежели какой-нибудь ни в чем не сомневавшийся туповатый гитлеровец.

Реальное положение в 1941. Гитлер объединил весь «европейский союз» против СССР
Но обратимся к положению в Европе в целом. Из существовавших к июню 1941 года двух десятков (если не считать «карликовых») европейских стран почти половина, девять стран, — Испания, Италия, Дания, Норвегия, Венгрия, Румыния, Словакия (отделившаяся и в то время от Чехии), Финляндия, Хорватия (выделенная и тогда из Югославии) — совместно с Германией вступили в войну с СССР, послав на Восточный фронт свои вооруженные силы (правда, Дания и Испания, в отличие от других перечисленных стран, сделали это без официального объявления войны).
Остальные страны континентальной Европы не принимали прямого, открытого участия в войне с СССР, но так или иначе «работали» на Германию, или, вернее, новую европейскую империю. Виднейший английский историк Алан Тейлор совершенно справедливо писал в своем изданном в 1975 году труде «Вторая мировая война» о ситуации во Франции после заключения ею «перемирия» с Германией 22 июня (!) 1940 года:
«Для подавляющего большинства французского народа война закончилась… правительство Петена (маршал Франции с 1918 года, военный министр в 1934 году, с 16 июня 1940-го — премьер-министр. — прим. ред.) осуществляло политику лояльного сотрудничества с немцами, позволяя себе лишь слабые, бесплодные протесты по поводу чрезмерных налогов… Единственное омрачало согласие: Шарль де Голль бежал в последний момент из Бордо в Лондон… Он обратился к французскому народу с призывом продолжать борьбу… Лишь несколько сот французов откликнулись на его призыв».
Тейлор переходит далее к объективной характеристике положения в Европе в целом:
«Устанавливалось германское господство с помощью разнообразных средств — от аннексии и прямого правления до формально равного партнерства…» Так, например, «Швеция и Швейцария сохраняли свою демократическую систему… фактически они… поскольку англичане их не бомбили, могли приносить Германии больше пользы, чем если бы оказались в положении побежденных. Германия получала железную руду из Швеции, точные приборы из Швейцарии (это две наименее зависимые тогда от Германии европейские страны). Без этого она не смогла бы продолжать войну… Европа стала экономическим целым».
И еще о Франции: «Немцы обнаружили в хранилищах достаточные запасы нефти… для первой крупной кампании в России. А взимание с Франции оккупационных расходов обеспечило содержание армии численностью 18 млн. человек»; в результате в Германии «уровень жизни фактически вырос во второй половине 1940 года… Не было необходимости в экономической мобилизации, в управлении трудовыми ресурсами… Продолжалось строительство автомобильных дорог. Начали осуществляться грандиозные планы Гитлера по созданию нового Берлина» — то есть помпезной столицы объединенной Европы.
Неверное представление о ситуации в Европе во время Второй мировой войны заставило многих людей как бы начисто забыть целый ряд реальных событий того времени. Так, например, сегодня способно вызвать настоящее изумление напоминание о том, что знаменитый военачальник (а позднее президент) США Дуайт Эйзенхауэр, вступив в войну во главе американо-английских войск в Северной Африке в ноябре 1942 года (именно тогда, в конце 1942-го, войска США вообще впервые начали участвовать в боевых действиях!), должен был для начала сражаться не с германской, а с двуххсоттысячной французской (!) армией под командованием министра обороны Франции Жана Дарлана, который, правда, ввиду явного превосходства сил Эйзенхауэра, вскоре приказал своим войскам прекратить борьбу. Однако в начавшихся боевых действиях успели все же погибнуть 584 американца, 597 англичан и свыше 1600 сражавшихся с ними французов. Это, конечно, крайне незначительные потери в масштабах той великой войны, но они ясно говорят о более «сложной», чем обычно думают, тогдашней ситуации в Европе.
А теперь другие — намного более впечатляющие — сведения, относящиеся уже к противостоянию возглавленной Германией континентальной Европы и СССР. Национальную принадлежность всех тех, кто погибали в сражениях на русском фронте установить трудно или даже невозможно. Но вот состав военнослужащих, взятых в плен нашей армией в ходе войны: из общего количества 3 770 290 военнопленных основную массу составляли, конечно, германцы (немцы и австрийцы) — 2 546 242 человека; 766 901 человек принадлежали к другим объявившим нам войну нациям (венгры, румыны, итальянцы, финны и т. д.), но еще 464 147 военнопленных — то есть почти полмиллиона! — это французы, бельгийцы, чехи и представители других вроде бы не воевавших с нами европейских наций!
Кто-нибудь возразит, что следует говорить в данном случае о «жертвах» германского насилия, загнавшего этих людей на военную службу совершенно вопреки их воле. Однако едва ли соответствующие германские инстанции шли бы на столь очевидный риск, внедряя в войска огромное количество (полмиллиона — это ведь только попавшие в плен!) заведомо враждебно настроенных военнослужащих. И пока эта многонациональная армия одерживала победы на русском фронте, Европа была, в общем и целом, на ее стороне…
Начальник генерального штаба сухопутных войск Германии Франц Гальдер записал сказанные 30 июня 1941 года слова Гитлера, констатирующие положение вещей: «Европейское единство в результате совместной войны против России». И это была вполне верная оценка положения. Геополитические цели войны 1941-1945 годов фактически осуществляли не 70 млн. немцев, а более 300 млн. европейцев, объединенных на различных основаниях — от вынужденного подчинения до желанного содружества, — но так или иначе действовавших в одном направлении.
Разумеется, основу армии, вторгшейся 22 июня 1941 года в СССР, составляли германские солдаты, которые с собственно профессиональной точки зрения являлись «лучшими» в мире. Но никак нельзя не учитывать, что только благодаря опоре на всю континентальную Европу стала возможной мобилизация почти четверти всех немцев. У нас было призвано за время войны 17 процентов населения (к тому же далеко не все из них побывали на фронте) — то есть один из шести человек, ибо иначе в тылу не осталось бы необходимых для работы военной промышленности квалифицированных мужчин (мужчины в возрасте от 18 до 50 лет — это примерно четверть всего населения).
Словом, силу — и с «количественной» и с «качественной» точек зрения — армии, вторгшейся в 1941-м в СССР, обеспечивали десятки миллионов высоко квалифицированных работников всей Европы. И, не учитывая и не осмысляя эту сторону дела, нельзя понять истинную суть войны 1941-1945 годов. В частности, на территории самой Германии потрудились в общей сложности более 10 миллионов (!) квалифицированных рабочих из различных европейских стран». И без этого нельзя понять ни мощь германского нападения, ни глубокий объективно-исторический смысл этого нападения.

Публикация подготовлена на основе статьи выдающегося советско-российского историка Вадима Кожинова «Война и геополитика»//Истинный смысл и значение мировой войны 1939-1945 года

@темы: а если это символ — то чего?, внезапно, неудобства, приключения духа, да?

---

:: ну, вот что. официально заявляю, что я ввязался в т. н. фандомную битву в отряде

ФАНДОМА ZORRO!

и буду спамить темой, если не уйду немедленно спать когда взбредёт

Кстати, вы сколько фильмов про Зорро посмотрели?

@темы: Z, Z - is Zorro, или как там у Брэдбери, Z is Zorro

---

эй, москва! отзовись )))

чего меня искала? чего у меня искала? может, я сам скажу. )

@темы: внезапно, кормёжка демонов, сомнительные развлечения, будет удалено

---

только что видел настоящее колдунство

сидит в переходе суровый полный старик с короткой бородой и кое-как играет на дрянной гитаре с нейлоном, сурово поглядывая по сторонам сквозь очки, "амено".
и все молодые хорошенькие женщины (не девочки)) улыбаются загадочно и возвращаются, чтобы бросить ему денежку.

---

так вот, об откровениях

которые со мной порой случаются

сегодня меня посетило откровение, свидетельствующее, что я скоро не буду жить в там, где живу сейчас
и это меня очень и очень настораживает

upd: сегодня тоже. то есть 22 мая. а-а, я боюсь, боюсь!.. чё опять?

@темы: пра@сибя, будет удалено, пра@жизнь

---

я ненавижу мой телефон

и покончу с ним мучительным образом.

---

с Днём Победы

0

---

сам пост тоже куда как хорош, но мне приглянулось вот это:

15.04.2012 в 01:47

Пишет  ny1994:

Jesus Is Cool
...слово cool не имеет прямого эквивалента в русском языке, ближайший перевод - классный, крутой, но при этом отстраненный (ну конечно же, только трансцендентное по-настоящему cool).
Эта концепция пришла в американский английский из языков йоруба и относится к понятиям духовной красоты, благодати, иномирности, но также контроля, силы. Да, в жаркой Африке все хорошее ассоциируется с прохладой и проточной водой, как что семантика очевидная. Понятие cool - это еще один неоцененный вклад черных рабов в мировую культуру.

@темы: не могу не, цитаты, внезапно

---

вот, кстати, про литературу

я тут себе таки своротил гарнитуру к своему китайцу, теперь приходится тупо пялиться в телефон. наушники я, конечно, так или иначе себе придумаю, а лучше другой телефон заведу.
но дело не в том.
в результате пяления в телефон я иногда открываю текстики.
и вот нынче открылся мне "море вероятностей", часть третья (ах, когда же, когда будет четвёртая часть?..)
тот эпизод, где вася млеет перед цинкейзой.
и интересная штука.
васины мления я понимаю прекрасно. написаны они немного мультяшно, но - может, только для меня, а может, вобще - очень и очень убедительно. то есть для меня этот текст - на уровне не просто сопереживания читаемому, но на уровне каких-то существенных м-м чувств.
возможно, фокус в том, что ауренга просто вообще убедительно пишет. может, в личных моих заморочках.
речь не о том.

речь о том, что принялся я вспоминать, где бы мне попадалась столь же убедительная картина женских млений. так вот я не только убедительных млений не вспомнил - я вообще не вспомнил никаких.

а вы не помните текстов, в которых бы женские любовные переживания изображались (для вас) убедительно? ну, состояние влюблённости.
а?

любопытство меня разобрало.

@темы: а если это символ — то чего?, внезапно

---

:: кто такие зорро

С испанского слово "zorro" переводится как "лисица". Зорро - это небольшие южноамериканские лисицы, точнее, псевдолисицы — животные, которые похожи на лису.

Зорро обитают в Чили, Аргентине, Перу. В западную Аргентину Зорро завезли в 1951 году, чтобы урегулировать численность европейских кроликов. Зорро является мелкой южноамериканской лисой, у которой большие уши и пушистый хвост. Окрас меха обычно серый с рыжеватыми оттенками на мордочке и ушах. Размер зорро - до 68см в длину и до 45см в высоту, а длина хвоста составляет до 36см. Весит такая лисица до 4кг.

Зорро обитают в пустынях, на равнинах, в горах, предгорьях, предпочитают низменности и открытые поля, рядом с которыми расположен лес.

Много лисиц гибнет во время зим из-за недостатка корма. Основное питание для них - грызуны. Осенью обычно употребляют в пищу растительность. Также питается кроликами и птицей, насекомыми, пауками, лягушками.

Половое созревание этого вида лисиц достигает примерно в год. Самки и самцы растят потомство вместе и живут совместно весь год. Беременность самки зорро длится до 60 дней, у нее рождается от 2 до 6 детенышей.

Единственный враг зорро – человек, потому что эти лисы ценятся своим мехом. В 80-х годах прошлого века браконьерами было убито более миллиона этих животных. Но благодаря зорро численность грызунов и кроликов в регионах регулируется, поэтому лисы защищены законом, а в некоторых странах их относят к видам, подвергнутым опасностям, поэтому охота запрещена. Но, не смотря на это, лис продолжают убивать, однако их численность остается стабильной.

Также есть и другие виды зорро - это зорро Азара, седой (серый) зорро.
Серый зорро ведет в основном ночной образ жизни.
южноамериканские лисы

@темы: лисы, Зорро, находки, внезапно, смотреть глазами

---

Irish Ёрш

10 - The wild Чапаев.mp3

Listen or download Irish Ерш The wild Чапаев for free on Prostopleer
но про баллон, конечно, шедевральней

зы: про баллон:

Listen or download Взорвали баллон у Молли Маллоун for free on Prostopleer

ещё у кого-то были песенки про противостояние с англоармией (нет, про грин кроу я помню), но у кого (

@темы: слушать, «Irish Ёрш»

---

19 мая будет полгода со дня маминой смерти

всё безобразно и бессмысленно

я не смог сделать так, чтобы тебе было легче. я не помог.

 

---

 Бездушный Рыцарь Айе, приветствую ) тут меня можно о чём-нибудь спросить.

@темы: приветствия

---

:: на фандомной битве представлен фандом Зорро. поприветствуем смельчаков!

Listen or download El Condor Pasa for free on Prostopleer

@темы: внезапно, игрища, позвольте сообщить

---

: в каждом номере есть колонка "глас народа" - просто, чтобы молоко не скисало в крын

...ке, - пусть девочки тренируются.
и вот сегодня мои охотницы ходили под стенами КПИ с вопросом "кто победил во второй мировой?". немножко ответов:

О, ну конечно же, СССР! Ну еще знаю, что нам помогали Англия, США. А! Еще поляки воевали! Помню из уроков истории, что у них было какое-то освободительное движение. Мне кажется, эта война ничему не научила человечество. Я думаю, будет третья мировая. Посмотрите, сколько вон народу сейчас воюет. Людям неймется, слишком много оружия в мире. Все, как и тогда. Женя

Выиграли наши. То бишь Советский Союз. Ну еще примазались под конец американцы. Честно говоря, я не понимаю, для чего это надо было. В смысле, для чего Гитлер начинал эту войну и остальные, которые молча его на это благословили. Столько убитых, искалеченных, уничтожены исторические памятники... Во имя чего это все? Идиот какой-то... Богдан

Вторая мировая? Это когда? Французская которая? А-а-а, что-то припоминаю, считается, что вроде СССР победил. Ох уж эти люди. Вот мы победили зло, а нас победило бабло. Сергей

Переміг СРСР, але крім нас воювали ще Англія, США, Франція та інші країни. Ця війна — це згубний фактор для світу. Всі, без винятку, понесли збитки, як економічні, так і культурні, та й поглибилися суперечності між країнами. Це і сьогодні видно. На жаль, тема нацизму і фашизму і сьогодні то тут, то там виринає. Максим

Ой, а я не знаю... А когда это было? Ой, простите меня, мы еще не сдавали историю! Ну учили, да... Это что, в Европе было? Девочки, помогите мне! Вот мне подсказывают, что она в 39-м началась. А кто выиграл, девочки? Блин, никто не знает. Ой, да не знаю я, кто такой Гитлер, не трогайте меня, пожалуйста! Маша (учится в КПИ!!!)

Я не знаю, когда это было, честно вам говорю. Я не люблю военной тематики. Дай и зачем оно мне, я не думаю, что будет третья мировая. Ну какие воины из сегодняшних мальчиков? Я вас умоляю. Куда их на фронт? Алина (тоже учится в КПИ)

@темы: что в номер пойдёт, будет удалено

---

Знак Зорро и его источник

samlib.ru/b/bashtowaja_k_n/kapistrano.shtml
www.e-reading.org.ua/bookreader.php/36279/Mak-K...

@темы: книги