и нет ни печали, ни зла
02.02.2014 в 21:25
Пишет WTF Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2014:Miyazaki Hayao & Studio Ghibli - драббл/мини G-PG13
WTF Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2014
"Имя для духа" драббл
"В цвете" драббл
"Теплые зимы" драббл
"По другую сторону океана" мини
"Дорога Сусуватари" миди
Название: Имя для духа
Автор: WTF Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2014
Бета: WTF Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2014
Канон: «Унесённые призраками»
Размер: драббл, 243 слова
Пейринг/Персонажи: Хаку
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: PG-13
Для голосования: #. WTF Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2014 - работа "Имя для духа"
Когда-то давно он пришел сюда, тогда еще совсем юный и неопытный — крошечный дух, заблудившийся в этом мире. Ему повезло, старый хозяин реки решил пригреть пришельца, научить всему, что знал сам. Янтарь — так звали старика — был одинок: в этом забытом уголке люди не жили, а потому и их вечных спутников: маленьких и больших духов, божеств, хранителей, практически не было. Не считать же вездесущих кодам, крошечное семейство оборотней-лис, да престарелую пару тануки достойными преемниками? А новый хранитель был необходим: сил Янтаря уже еле хватало, чтобы присматривать за рекой. Берега начали зарастать осокой и камышом, дно покрылось илом, течение замедлилось.
Старик познакомил юного духа с соседями, научил ловить рыбу, показал, как заботиться о ставшем малышу родным доме.
Вместе они вывели камыш, освободили реку от ряски и очистили дно. Им удалось разбудить «уснувший» поток, ускорить течение ставшей вновь прозрачной воды.
Юный дух научился ловить рыбу, неслышно двигаясь среди волн. Ухватив острыми зубами форель, он без плеска выскальзывал на берег. Пачкая длинную морду в крови, рвал блестящую еще подергивающуюся тушку клыками, не забывая поделиться добычей с учителем. Неспешно заглатывал свою долю, длинным языком слизывал кровавые потеки с усов и вновь неслышно соскальзывал в толщу воды, отправляясь за новой рыбой.
Много лет провели они вместе. Маленький безымяный дух окреп, вырос, научился у старика всему, что тот знал и умел. И однажды уставший Янтарь ушел обратно в мир духов, оставив реку под присмотром набравшегося сил ученика. Так юных дух обрел, наконец, имя — Нигихаями Кохаку Нуси.
Название: В цвете
Автор: WTF Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2014
Бета: WTF Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2014
Канон: «Шёпот сердца»
Размер: драббл, 649 слов
Пейринг/Персонажи: Сидзуку, ее мама, Сэйджи
Категория: гет
Жанр: флафф
Рейтинг: G
Краткое содержание: После того, как уехал Сэйджи.
Примечание: фик входит в цикл «После рассвета»
Размещение: запрещено без разрешения автора
Для голосования: #. WTF Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2014 - работа "В цвете"
Как быть, если ты только что достиг цели, которая была для тебя единственным в мире ориентиром, а теперь жалеешь, что истратил на нее драгоценные дни?
Сидзуку, как и сказал ей дедушка Амосава, в последние несколько дней вплотную занялась «Шепотом сердца». Она перелистывала одну за другой потрепанные — ведь где она только не писала! — страницы и переписывала свою повесть в новую чистую тетрадь, подбирая более точные слова, более выразительные формулировки. И каждый лист был живой памятью о ее рвении, о чистом намерении, в которое она тогда превратилась, — так, что о еде и сне забывала…
Теперь картины, представавшие перед ней с каждым новым словом так ярко, так четко, будто потускнели, подернулись дымкой. Возможно, дело в том, что она уже дописала «Шепот сердца» и покинула придуманный ею мир… а может, в том, что у нее сейчас было другое дело, занимающее все ее мысли.
Сэйджи. Со дня, когда они попрощались на холме, с которого открывался вид на затопленный утренним туманом Токио, прошла неделя. Он улетел в Италию, в город Кремону. Сидзуку немало времени провела в библиотеке в поисках хоть чего-то об этом городе — и таки нашла: обзорный путеводитель по достопримечательностям Италии. Про Кремону там был всего один разворот, с видом на город с высоты птичьего полета и фотографией главной площади. Но, сколько Сидзуку на нее ни смотрела, она не видела ни острого шпиля церкви, ни забавных красных крыш — только прогуливающегося по площади Сэйджи. Сэйджи, который напевал под нос песню Сидзуку, как и обещал.
И теперь, оттачивая повесть, которую буквально вырвала из своего сердца, Сидзуку жалела, что тратила на нее свое время. Которое могла бы провести с ним.
Сидзуку обещала ему, когда он в первый раз пришел с ней попрощаться, что тоже будет работать и не станет хныкать. А теперь только хныкать и хотелось.
Хотелось отмотать время на два месяца вперед, чтобы ожидание окончательного решения не было таким бесконечным. Или — наоборот — назад, когда он еще был здесь, рядом. Хотелось прийти на забавную круглую площадь, в дом, у дверей которого стоит оседланная свинка, и посмотреть в янтарно-желтые глаза Барона. Хотелось пробраться в мастерскую Сэйджи и глядеть на развешенные по специальной балке скрипки, ощущать пальцами гладкость лака.
Все это она могла сделать и сейчас. Но нет — за всю эту неделю она ни разу не появилась у дедушки Амосавы, который был так добр к ней. Не могла. В ее сознании это место было неразрывно связано с Сэйджи, и прийти в этот дом, когда там нет и не будет его, значило бы разорвать эту связь. Сидзуку была уверена, что это место без Сэйджи утратит для нее все волшебство — и она не была готова к такому.
Время ползет медленной улиткой, и Сидзуку хочется обвинять во всем себя. Она тратила время на «Шепот сердца», когда могла быть рядом с Сэйжди, а теперь, когда у нее есть время на любые литературные изыски, ей хочется закинуть книги подальше и не думать о них. Ведь теперь ни в одной книжке, которые она берет в библиотеке, не появится новая запись, подтверждающая, что и эту книгу Сэйджи взял, чтобы прочесть раньше нее.
Но потом кое-что случается.
В квартиру приходит улыбчивая почтальонша, которая водит добрую дружбу с мамой Сидзуку, и мама зовет дочь к двери как-то совсем удивленно. Сидзуку сдергивает наушники (все равно музыка в них звучала тихо-тихо, только чтобы был фон мыслям) и идет к двери.
В короткой телеграмме телефонный номер — вместе с кодом страны и города непривычно длинный. В короткой телеграмме длинный адрес — очень смешные и непривычно звучащие названия улиц — и короткая просьба: «Позвони или напиши мне. Сэйджи».
У Сидзуку дрожат губы. Сидзуку медленно сжимает телеграмму в руках и кидается в свою комнату.
В прихожей тихо посмеивается мама и говорит почтальонше, что поставит подпись вместо дочери.
А внутри Сидзуку взрываются фейерверки, расцветают цветы, многочисленные гномы-ювелиры осторожными движениями резца обтачивают камень, вынимая из него драгоценное нутро — нет, нет, не время для литературных красивых сравнений! Сидзуку сейчас не пишет повесть, хоть и любит и в жизни подбирать красивые слова и сравнения.
Просто мир обретает заново обретает цвет.
Название: По другую сторону океана
Автор: WTF Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2014
Бета: WTF Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2014
Канон: «Шёпот сердца»
Размер: мини, 1025 слов
Пейринг/Персонажи: Сидзуку, ее мама, Сэйджи
Категория: гет
Жанр: флафф
Рейтинг: G
Краткое содержание: Иногда есть все ключи к тому, о чем мечтаешь, но сделать шаг вперед просто страшно.
Примечание: фик входит в цикл «После рассвета»
Размещение: запрещено без разрешения автора
Для голосования: #. WTF Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2014 - работа "По другую сторону океана"
Сидзуку хорошая девочка, правда? Даже очень. Она хорошо учится — если, конечно, забыть о тех неделях, когда она писала «Шепот сердца», — да ей и просто нравится учиться. Она выполняет все поручения родителей, а если и упрямится, то больше для виду — все-таки всегда есть вещи, которые будут интереснее домашних дел. У нее хороший характер, и в целом она ответственная, хоть и бывают промашки.
И эта самая ответственность мешает ей прямо сейчас подойти к телефону и набрать до абсурда длинный номер. То, что она такая хорошая девочка, мешает соврать родителям, будто она звонит Юко. Ну и, в конце концов, по счетам платить им же, родителям… Вот уже два дня, как пришла телеграмма, и Сидзуку постоянно чувствует на себе любопытные и будто бы насмешливые взгляды мамы. Отец если что-то и замечает, то тактично молчит; Сидзуку всегда любила его за это.
Ну и как теперь спросить у мамы, можно ли позвонить Сэйджи? Один этот взгляд терпеть — мука, щеки загораются каждый раз, когда Сидзуку чувствует его на себе. А что мама сказать ей может — просто представить страшно.
У Сидзуку не выучены три параграфа по истории Японии и не написано сочинение, которое надо сдавать — короткий взгляд на очень кстати висящий здесь календарь; что, серьезно? — уже завтра. У Сидзуку уже с полнедели лежат книги из библиотеки, которые она раньше бы прочла в первый же день, — теперь же она едва вспоминает смахивать с них пыль.
У Сидзуку и так полно дел. А она уже потеряла счет времени, которое потратила, гипнотизируя телефон. На коленях лежит раскрытый учебник, но это так, прикрытие; Сидзуку даже не может поручиться, что не держит его вверх тормашками.
Позвонить.
Но ведь мама…
Услышать его голос.
На столе лежит начатое письмо, но Сидзуку не хватило ни на что, кроме «Здравствуй, Сэйджи». Иероглифы ютятся на краю листа, словно все его пространство слишком обширно для них, но что можно написать? О школе, о библиотеке, о простуде, которую подхватила пару дней назад? А будет ли это интересно Сэйджи — который живет в Кремоне и вот уже неделю как подмастерье у скрипичного мастера? Что, простуд ему там не хватает? Хотя в Италии, наверное, тепло и простудиться труднее…
Сидзуку надо убедиться, что Сэйджи вообще будут интересны ее школьные дела, простуды… мысли. То, что почти месяц назад сподвигло ее на написание «Шепота сердца» — мысль о том, что Сэйджи уходит, уже почти ушел в прекрасную интересную жизнь, где все слепяще ярко. А она, Сидзуку, осталась со школьным портфелем, библиотекой, в которой работает отец, и большой пустотой там, где у всех людей располагаются представления о лежащем впереди жизненном пути. Сидзуку, пока писала «Шепот сердца», чувствовала, что эта пустота заполнилась. Но сейчас ей не хочется писать, а хочется позвонить Сэйджи. Что это значит — конец?
Сидзуку оборачивается, когда понимает, что уже довольно долго смотрит на телефон — в то время как кто-то смотрит ей в спину. Это мама, и взгляд у неё все тот же, но на губах на этот раз нет усмешки.
Она встречает взгляд мамы и недолго смотрит ей в глаза. Наконец мама прислоняется к дверному косяку и спрашивает:
— Ну, и чего ты играешь с телефоном в гляделки? Поссорилась с Юко?
— Мне нужно позвонить в Италию, — Сидзуку едва шевелит губами. Мама поднимает брови, поджимает губы. Сидзуку вздыхает и опускает глаза. Да, вот сейчас ей скажут «нет» — и что тогда?
— Дай номер, — вдруг говорит мама. У Сидзуку от удивления приоткрывается рот. Она чуть не грохается на пол, вскакивая, и бежит в свою комнату — телеграмма лежит на ее столе, сложенная вдвое и чуть потертая на сгибе. Сидзуку каждый день складывает и снова распрямляет ее по нескольку раз, перечитывая.
Мама смотрит на телеграмму в своей руке и снимает трубку.
Гудки довольно громкие, Сидзуку слышит их. Когда отвечают, мама по-английски просит позвать Сэйджи, и у Сидзуку приоткрывается рот. Она бы просто не додумалась.
Мама передает ей трубку и произносит одними губами: «Полчаса!». Сидзуку кивает ей ошалело, ничего не понимая толком — потому что в ее ухе звучит голос Сэйджи. Недоуменный, произносящий что-то на незнакомом языке. У него сейчас голос выше, чем обычно, но каждое слово звучит очень красиво. Наверное, это итальянский.
— Ты говоришь на итальянском? — спрашивает она в трубку.
Сэйджи замолкает. Произносит в трубку:
— Сидзуку.
Сидзуку кивает. Да, это она.
— Я немного подучился, перед тем как приехать сюда. Мне теперь легче, когда разговариваешь на каком-то языке постоянно, становится проще с ним. Сначала приходилось общаться на английском.
— Мама тоже позвала тебя на английском.
Сэйджи смеется, и Сидзуку замирает под звуком его смеха.
— А, поэтому меня к трубке и позвали. Я тут один иностранец.
Сэйджи начинает рассказывать об общежитии, в котором живет, о мастере, которого сердит его плохой итальянский и неправильные навыки, которые он обрел при работе со скрипками в Японии, о здешней странной еде, о старинном городе и красивой крепости… Сидзуку хочет задать бьющийся в голове вопрос, но прервать этот рассказ просто не может. И когда Сэйджи замолкает на полуслове, она почти чувствует вину, будто перебила его. Своими слишком громкими мыслями… слышными даже через океан.
Сидзуку вспоминает карту мира и представляет, как провод, соединяющий их сейчас, тянется по морскому дну, огибая острый треугольник Индии.
— Я не знаю, что написать тебе, — признается она. — С тех пор, как пришла телеграмма, у меня на столе лежит начатое письмо, но я не знаю, как его продолжить.
Сэйджи смеется в трубку — тихо и искренне. Не над ней, Сидзуку уверена; ей тоже сейчас хочется смеяться, будто она на расстоянии шага от него, а не в нескольких тысячах километров.
— Напиши мне что-нибудь про Барона. Я очень жалею, что не успел прочитать твою повесть. Если не жалко, ты можешь ее…
Сидзуку вдруг вспыхивает при мысли, что Сэйджи увидел бы неровные, написанные порой посреди ночи или на уроке строки. Когда она писала, ей не было до этого дела, но сейчас она видит, как много там некрасивых фраз, неточностей — есть над чем поработать. К тому же…
— «Шепот сердца» я писала для себя, — четко и медленно говорит Сидзуку в трубку. — А это я… — она сглатывает, — …напишу только для тебя.
— Для меня?
Сидзуку почти видит, как Сэйджи улыбается. Или слышит, или чувствует — она не знает, как выразить словами это призрачное ощущение.
С Сэйджи хорошо делать даже то, что никогда раньше не делала — Сидзуку до него не встречала рассвет, не пела, не звонила в другую страну.
Улыбаться с ним тоже хорошо. Даже если его ответная улыбка сейчас по другую сторону океана.
Название: Теплые зимы
Автор: WTF Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2014
Бета: WTF Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2014
Канон: «Шёпот сердца»
Размер: драббл, 775 слов
Пейринг/Персонажи: Сидзуку, Сэйджи
Категория: гет
Жанр: флафф
Рейтинг: G
Краткое содержание: Зимой можно гулять, даже если холод кусает за щеки.
Примечание: фик входит в цикл «После рассвета»
Размещение: запрещено без разрешения автора
Для голосования: #. WTF Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2014 - работа "Теплые зимы"
Токио припорошило снегом, половина прохожих на улицах с зонтиками. Довольно холодно, зимний ветер кусает щеки и нос, но Сидзуку не прячется от него. Просто забывает.
Сэйджи приехал на рождество — говорит, мастер чуть не пинками выпроводил его в аэропорт со словами, что этот праздник положено встречать с семьей. При этом огонек в глазах Сэйджи гаснет, и Сидзуку догадывается, что в семье у него не все гладко. Возможно, дело в том, что родители не хотели отпускать его в Италию. Теперь, когда их сын все-таки выдержал испытание самостоятельной жизнью в чужой стране и показал, что сможет стать мастером, им стоило бы гордиться своим сыном — но все может быть и по-другому. Родители бывают разными.
Дедушка Амосава снова и снова зазывает Сидзуку вместе с Сэйджи на чай, но они пришли всего раз и не задержались надолго. Это, конечно, невежливо, но Сидзуку уверена, что дедушка Амосава поймет. Эти часы между прилетом Сэйджи и днем, когда он снова уедет в аэропорт, должны принадлежать только им двоим. Хотя бы так.
Улицы Токио зимой кажутся еще более крутыми и извилистыми, чем в остальное время — возможно, дело в том, что ноги на снегу так и норовят разъехаться. Несколько раз Сэйджи ловит ее, когда она уже начинает падать, и Сидзуку смущается. Но Сэйджи она не стесняется, хоть и хочет, всегда хотела быть для него сильной.
Они проходят мимо памятных для Сидзуку мест: здесь она гналась летом за толстым, будто бы круглым котом, здесь Сэйджи провожал ее в их первое прощание — ведь было еще и второе… А здесь он свернул во дворы, когда вёл Сидзуку встречать рассвет. И всякий раз Сидзуку удивительно ярко вспоминает лето — особенный запах нагретого солнцем асфальта забивается в ноздри, но от него почему-то легче дышать, даже когда он фантомен.
Когда Сидзуку рядом с Сэйджи и может слушать его неторопливые рассказы о характере старого мастера, о соседях по общежитию, о разных видах скрипичных струн, она не замечает ни холода, ни ветра. Но Сэйджи, как оказалось, все чувствует.
Он останавливается там, где улица в очередной раз высоко горбится над застроенной равниной внизу. Если взглянуть вниз, дух захватит, как и всегда — Сидзуку хорошо знает этот вид. Но она не хочет вертеть головой, если можно смотреть Сэйджи в лицо.
Даже в те моменты, когда Сэйджи чему-то радуется или улыбается, он выглядит напряженным. Взгляд всегда пристальный, упрямый — будто прямо сейчас он вертит в уме решение какой-нибудь своей проблемы. Или, наоборот, подбирает новые задачи, ищет достойную высоту, чтобы преодолеть ее. Сидзуку нравится это упрямство, задумчивая морщинка между бровей. Сейчас, кажется, очередная задача Сэйджи — это Сидзуку; это странно и приятно.
— Замерзнешь же, — замечает Сэйджи и поднимает выше воротник ее пальто. — Декабрь на исходе, а ходишь без перчаток. Давай вот так, может, будет теплее.
Он берет руку Сидзуку и кладет себе в карман, крепко сжимая своей ладонью. Там, в кармане, их пальцы переплетаются. Сидзуку сглатывает, но не отводит взгляда.
И Сэйджи наклоняется ближе к ней.
Почти полгода назад был их не-поцелуй, когда Сэйджи провожал ее домой почти ночью. Тогда Сидзуку разглядела его намерение то ли поцеловать ее, то ли просто погладить по щеке — какая разница, главное, что Сидзуку этого хотелось так же сильно. Но иллюзию уединения нарушила проехавшая мимо машина, чьи фары выхватили их из темноты, будто беглецов. Сэйджи быстро попрощался с ней, словно боялся того, что их сейчас застанут. Забавно и чудно, если вспомнить, как он пришел к ней сообщить о своем отъезде посреди уроков.
Но сейчас день, хоть и зима, и по горбатой улочке то и дело проезжают машины. А пересохшие от холода губы Сэйджи мягко касаются ее щеки, и, хоть вокруг полно людей… Ну как полно — те, кто сидят в автомобилях и кого не хлещет по щекам ветер, могут видеть их.
Но Сидзуку не холодно от ветра. И ей все равно.
И она могла бы поцеловать Сэйджи прямо посреди класса, потому что Сэйджи — важнее.
Сэйджи отстраняется от нее, его глаза открыты и чуть прищурены. Сидзуку удивленно моргает, когда понимает, что только что стояла зажмурившись. Не от страха или смущения — от обуревающих ее мыслей и ощущений.
Она чуть сильнее сжимает ладонь Сэйджи в его кармане и улыбается уголками губ.
— Да. Так теплее. И ты тоже не носишь перчаток.
— Ничего. Здесь зимы теплые.
Они продолжают медленно идти по улице вдоль перил, и Сидзуку не боится споткнуться. Сэйджи ее подхватит. Она хочет быть для него сильной, это правда — но это совсем другое: это доверие.
Сидзуку видит, что Сэйджи не спокоен, но он ни разу с приезда не говорил ей ничего тревожного — только то, что наводит на приятные мысли. Он словно бережет ее от всех беспокойств своей жизни, — будто ей не хватает того, что он так упрямо молчалив.
Возможно, однажды Сэйджи доверится ей настолько, что расскажет обо всем, что действительно его заботит.
А сейчас он просто рядом, и это уже очень много.
URL записиWTF Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2014
"Имя для духа" драббл
"В цвете" драббл
"Теплые зимы" драббл
"По другую сторону океана" мини
"Дорога Сусуватари" миди
Название: Имя для духа
Автор: WTF Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2014
Бета: WTF Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2014
Канон: «Унесённые призраками»
Размер: драббл, 243 слова
Пейринг/Персонажи: Хаку
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: PG-13
Для голосования: #. WTF Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2014 - работа "Имя для духа"
Когда-то давно он пришел сюда, тогда еще совсем юный и неопытный — крошечный дух, заблудившийся в этом мире. Ему повезло, старый хозяин реки решил пригреть пришельца, научить всему, что знал сам. Янтарь — так звали старика — был одинок: в этом забытом уголке люди не жили, а потому и их вечных спутников: маленьких и больших духов, божеств, хранителей, практически не было. Не считать же вездесущих кодам, крошечное семейство оборотней-лис, да престарелую пару тануки достойными преемниками? А новый хранитель был необходим: сил Янтаря уже еле хватало, чтобы присматривать за рекой. Берега начали зарастать осокой и камышом, дно покрылось илом, течение замедлилось.
Старик познакомил юного духа с соседями, научил ловить рыбу, показал, как заботиться о ставшем малышу родным доме.
Вместе они вывели камыш, освободили реку от ряски и очистили дно. Им удалось разбудить «уснувший» поток, ускорить течение ставшей вновь прозрачной воды.
Юный дух научился ловить рыбу, неслышно двигаясь среди волн. Ухватив острыми зубами форель, он без плеска выскальзывал на берег. Пачкая длинную морду в крови, рвал блестящую еще подергивающуюся тушку клыками, не забывая поделиться добычей с учителем. Неспешно заглатывал свою долю, длинным языком слизывал кровавые потеки с усов и вновь неслышно соскальзывал в толщу воды, отправляясь за новой рыбой.
Много лет провели они вместе. Маленький безымяный дух окреп, вырос, научился у старика всему, что тот знал и умел. И однажды уставший Янтарь ушел обратно в мир духов, оставив реку под присмотром набравшегося сил ученика. Так юных дух обрел, наконец, имя — Нигихаями Кохаку Нуси.
Название: В цвете
Автор: WTF Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2014
Бета: WTF Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2014
Канон: «Шёпот сердца»
Размер: драббл, 649 слов
Пейринг/Персонажи: Сидзуку, ее мама, Сэйджи
Категория: гет
Жанр: флафф
Рейтинг: G
Краткое содержание: После того, как уехал Сэйджи.
Примечание: фик входит в цикл «После рассвета»
Размещение: запрещено без разрешения автора
Для голосования: #. WTF Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2014 - работа "В цвете"
Как быть, если ты только что достиг цели, которая была для тебя единственным в мире ориентиром, а теперь жалеешь, что истратил на нее драгоценные дни?
Сидзуку, как и сказал ей дедушка Амосава, в последние несколько дней вплотную занялась «Шепотом сердца». Она перелистывала одну за другой потрепанные — ведь где она только не писала! — страницы и переписывала свою повесть в новую чистую тетрадь, подбирая более точные слова, более выразительные формулировки. И каждый лист был живой памятью о ее рвении, о чистом намерении, в которое она тогда превратилась, — так, что о еде и сне забывала…
Теперь картины, представавшие перед ней с каждым новым словом так ярко, так четко, будто потускнели, подернулись дымкой. Возможно, дело в том, что она уже дописала «Шепот сердца» и покинула придуманный ею мир… а может, в том, что у нее сейчас было другое дело, занимающее все ее мысли.
Сэйджи. Со дня, когда они попрощались на холме, с которого открывался вид на затопленный утренним туманом Токио, прошла неделя. Он улетел в Италию, в город Кремону. Сидзуку немало времени провела в библиотеке в поисках хоть чего-то об этом городе — и таки нашла: обзорный путеводитель по достопримечательностям Италии. Про Кремону там был всего один разворот, с видом на город с высоты птичьего полета и фотографией главной площади. Но, сколько Сидзуку на нее ни смотрела, она не видела ни острого шпиля церкви, ни забавных красных крыш — только прогуливающегося по площади Сэйджи. Сэйджи, который напевал под нос песню Сидзуку, как и обещал.
И теперь, оттачивая повесть, которую буквально вырвала из своего сердца, Сидзуку жалела, что тратила на нее свое время. Которое могла бы провести с ним.
Сидзуку обещала ему, когда он в первый раз пришел с ней попрощаться, что тоже будет работать и не станет хныкать. А теперь только хныкать и хотелось.
Хотелось отмотать время на два месяца вперед, чтобы ожидание окончательного решения не было таким бесконечным. Или — наоборот — назад, когда он еще был здесь, рядом. Хотелось прийти на забавную круглую площадь, в дом, у дверей которого стоит оседланная свинка, и посмотреть в янтарно-желтые глаза Барона. Хотелось пробраться в мастерскую Сэйджи и глядеть на развешенные по специальной балке скрипки, ощущать пальцами гладкость лака.
Все это она могла сделать и сейчас. Но нет — за всю эту неделю она ни разу не появилась у дедушки Амосавы, который был так добр к ней. Не могла. В ее сознании это место было неразрывно связано с Сэйджи, и прийти в этот дом, когда там нет и не будет его, значило бы разорвать эту связь. Сидзуку была уверена, что это место без Сэйджи утратит для нее все волшебство — и она не была готова к такому.
Время ползет медленной улиткой, и Сидзуку хочется обвинять во всем себя. Она тратила время на «Шепот сердца», когда могла быть рядом с Сэйжди, а теперь, когда у нее есть время на любые литературные изыски, ей хочется закинуть книги подальше и не думать о них. Ведь теперь ни в одной книжке, которые она берет в библиотеке, не появится новая запись, подтверждающая, что и эту книгу Сэйджи взял, чтобы прочесть раньше нее.
Но потом кое-что случается.
В квартиру приходит улыбчивая почтальонша, которая водит добрую дружбу с мамой Сидзуку, и мама зовет дочь к двери как-то совсем удивленно. Сидзуку сдергивает наушники (все равно музыка в них звучала тихо-тихо, только чтобы был фон мыслям) и идет к двери.
В короткой телеграмме телефонный номер — вместе с кодом страны и города непривычно длинный. В короткой телеграмме длинный адрес — очень смешные и непривычно звучащие названия улиц — и короткая просьба: «Позвони или напиши мне. Сэйджи».
У Сидзуку дрожат губы. Сидзуку медленно сжимает телеграмму в руках и кидается в свою комнату.
В прихожей тихо посмеивается мама и говорит почтальонше, что поставит подпись вместо дочери.
А внутри Сидзуку взрываются фейерверки, расцветают цветы, многочисленные гномы-ювелиры осторожными движениями резца обтачивают камень, вынимая из него драгоценное нутро — нет, нет, не время для литературных красивых сравнений! Сидзуку сейчас не пишет повесть, хоть и любит и в жизни подбирать красивые слова и сравнения.
Просто мир обретает заново обретает цвет.
Название: По другую сторону океана
Автор: WTF Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2014
Бета: WTF Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2014
Канон: «Шёпот сердца»
Размер: мини, 1025 слов
Пейринг/Персонажи: Сидзуку, ее мама, Сэйджи
Категория: гет
Жанр: флафф
Рейтинг: G
Краткое содержание: Иногда есть все ключи к тому, о чем мечтаешь, но сделать шаг вперед просто страшно.
Примечание: фик входит в цикл «После рассвета»
Размещение: запрещено без разрешения автора
Для голосования: #. WTF Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2014 - работа "По другую сторону океана"
Сидзуку хорошая девочка, правда? Даже очень. Она хорошо учится — если, конечно, забыть о тех неделях, когда она писала «Шепот сердца», — да ей и просто нравится учиться. Она выполняет все поручения родителей, а если и упрямится, то больше для виду — все-таки всегда есть вещи, которые будут интереснее домашних дел. У нее хороший характер, и в целом она ответственная, хоть и бывают промашки.
И эта самая ответственность мешает ей прямо сейчас подойти к телефону и набрать до абсурда длинный номер. То, что она такая хорошая девочка, мешает соврать родителям, будто она звонит Юко. Ну и, в конце концов, по счетам платить им же, родителям… Вот уже два дня, как пришла телеграмма, и Сидзуку постоянно чувствует на себе любопытные и будто бы насмешливые взгляды мамы. Отец если что-то и замечает, то тактично молчит; Сидзуку всегда любила его за это.
Ну и как теперь спросить у мамы, можно ли позвонить Сэйджи? Один этот взгляд терпеть — мука, щеки загораются каждый раз, когда Сидзуку чувствует его на себе. А что мама сказать ей может — просто представить страшно.
У Сидзуку не выучены три параграфа по истории Японии и не написано сочинение, которое надо сдавать — короткий взгляд на очень кстати висящий здесь календарь; что, серьезно? — уже завтра. У Сидзуку уже с полнедели лежат книги из библиотеки, которые она раньше бы прочла в первый же день, — теперь же она едва вспоминает смахивать с них пыль.
У Сидзуку и так полно дел. А она уже потеряла счет времени, которое потратила, гипнотизируя телефон. На коленях лежит раскрытый учебник, но это так, прикрытие; Сидзуку даже не может поручиться, что не держит его вверх тормашками.
Позвонить.
Но ведь мама…
Услышать его голос.
На столе лежит начатое письмо, но Сидзуку не хватило ни на что, кроме «Здравствуй, Сэйджи». Иероглифы ютятся на краю листа, словно все его пространство слишком обширно для них, но что можно написать? О школе, о библиотеке, о простуде, которую подхватила пару дней назад? А будет ли это интересно Сэйджи — который живет в Кремоне и вот уже неделю как подмастерье у скрипичного мастера? Что, простуд ему там не хватает? Хотя в Италии, наверное, тепло и простудиться труднее…
Сидзуку надо убедиться, что Сэйджи вообще будут интересны ее школьные дела, простуды… мысли. То, что почти месяц назад сподвигло ее на написание «Шепота сердца» — мысль о том, что Сэйджи уходит, уже почти ушел в прекрасную интересную жизнь, где все слепяще ярко. А она, Сидзуку, осталась со школьным портфелем, библиотекой, в которой работает отец, и большой пустотой там, где у всех людей располагаются представления о лежащем впереди жизненном пути. Сидзуку, пока писала «Шепот сердца», чувствовала, что эта пустота заполнилась. Но сейчас ей не хочется писать, а хочется позвонить Сэйджи. Что это значит — конец?
Сидзуку оборачивается, когда понимает, что уже довольно долго смотрит на телефон — в то время как кто-то смотрит ей в спину. Это мама, и взгляд у неё все тот же, но на губах на этот раз нет усмешки.
Она встречает взгляд мамы и недолго смотрит ей в глаза. Наконец мама прислоняется к дверному косяку и спрашивает:
— Ну, и чего ты играешь с телефоном в гляделки? Поссорилась с Юко?
— Мне нужно позвонить в Италию, — Сидзуку едва шевелит губами. Мама поднимает брови, поджимает губы. Сидзуку вздыхает и опускает глаза. Да, вот сейчас ей скажут «нет» — и что тогда?
— Дай номер, — вдруг говорит мама. У Сидзуку от удивления приоткрывается рот. Она чуть не грохается на пол, вскакивая, и бежит в свою комнату — телеграмма лежит на ее столе, сложенная вдвое и чуть потертая на сгибе. Сидзуку каждый день складывает и снова распрямляет ее по нескольку раз, перечитывая.
Мама смотрит на телеграмму в своей руке и снимает трубку.
Гудки довольно громкие, Сидзуку слышит их. Когда отвечают, мама по-английски просит позвать Сэйджи, и у Сидзуку приоткрывается рот. Она бы просто не додумалась.
Мама передает ей трубку и произносит одними губами: «Полчаса!». Сидзуку кивает ей ошалело, ничего не понимая толком — потому что в ее ухе звучит голос Сэйджи. Недоуменный, произносящий что-то на незнакомом языке. У него сейчас голос выше, чем обычно, но каждое слово звучит очень красиво. Наверное, это итальянский.
— Ты говоришь на итальянском? — спрашивает она в трубку.
Сэйджи замолкает. Произносит в трубку:
— Сидзуку.
Сидзуку кивает. Да, это она.
— Я немного подучился, перед тем как приехать сюда. Мне теперь легче, когда разговариваешь на каком-то языке постоянно, становится проще с ним. Сначала приходилось общаться на английском.
— Мама тоже позвала тебя на английском.
Сэйджи смеется, и Сидзуку замирает под звуком его смеха.
— А, поэтому меня к трубке и позвали. Я тут один иностранец.
Сэйджи начинает рассказывать об общежитии, в котором живет, о мастере, которого сердит его плохой итальянский и неправильные навыки, которые он обрел при работе со скрипками в Японии, о здешней странной еде, о старинном городе и красивой крепости… Сидзуку хочет задать бьющийся в голове вопрос, но прервать этот рассказ просто не может. И когда Сэйджи замолкает на полуслове, она почти чувствует вину, будто перебила его. Своими слишком громкими мыслями… слышными даже через океан.
Сидзуку вспоминает карту мира и представляет, как провод, соединяющий их сейчас, тянется по морскому дну, огибая острый треугольник Индии.
— Я не знаю, что написать тебе, — признается она. — С тех пор, как пришла телеграмма, у меня на столе лежит начатое письмо, но я не знаю, как его продолжить.
Сэйджи смеется в трубку — тихо и искренне. Не над ней, Сидзуку уверена; ей тоже сейчас хочется смеяться, будто она на расстоянии шага от него, а не в нескольких тысячах километров.
— Напиши мне что-нибудь про Барона. Я очень жалею, что не успел прочитать твою повесть. Если не жалко, ты можешь ее…
Сидзуку вдруг вспыхивает при мысли, что Сэйджи увидел бы неровные, написанные порой посреди ночи или на уроке строки. Когда она писала, ей не было до этого дела, но сейчас она видит, как много там некрасивых фраз, неточностей — есть над чем поработать. К тому же…
— «Шепот сердца» я писала для себя, — четко и медленно говорит Сидзуку в трубку. — А это я… — она сглатывает, — …напишу только для тебя.
— Для меня?
Сидзуку почти видит, как Сэйджи улыбается. Или слышит, или чувствует — она не знает, как выразить словами это призрачное ощущение.
С Сэйджи хорошо делать даже то, что никогда раньше не делала — Сидзуку до него не встречала рассвет, не пела, не звонила в другую страну.
Улыбаться с ним тоже хорошо. Даже если его ответная улыбка сейчас по другую сторону океана.
Название: Теплые зимы
Автор: WTF Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2014
Бета: WTF Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2014
Канон: «Шёпот сердца»
Размер: драббл, 775 слов
Пейринг/Персонажи: Сидзуку, Сэйджи
Категория: гет
Жанр: флафф
Рейтинг: G
Краткое содержание: Зимой можно гулять, даже если холод кусает за щеки.
Примечание: фик входит в цикл «После рассвета»
Размещение: запрещено без разрешения автора
Для голосования: #. WTF Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2014 - работа "Теплые зимы"
Токио припорошило снегом, половина прохожих на улицах с зонтиками. Довольно холодно, зимний ветер кусает щеки и нос, но Сидзуку не прячется от него. Просто забывает.
Сэйджи приехал на рождество — говорит, мастер чуть не пинками выпроводил его в аэропорт со словами, что этот праздник положено встречать с семьей. При этом огонек в глазах Сэйджи гаснет, и Сидзуку догадывается, что в семье у него не все гладко. Возможно, дело в том, что родители не хотели отпускать его в Италию. Теперь, когда их сын все-таки выдержал испытание самостоятельной жизнью в чужой стране и показал, что сможет стать мастером, им стоило бы гордиться своим сыном — но все может быть и по-другому. Родители бывают разными.
Дедушка Амосава снова и снова зазывает Сидзуку вместе с Сэйджи на чай, но они пришли всего раз и не задержались надолго. Это, конечно, невежливо, но Сидзуку уверена, что дедушка Амосава поймет. Эти часы между прилетом Сэйджи и днем, когда он снова уедет в аэропорт, должны принадлежать только им двоим. Хотя бы так.
Улицы Токио зимой кажутся еще более крутыми и извилистыми, чем в остальное время — возможно, дело в том, что ноги на снегу так и норовят разъехаться. Несколько раз Сэйджи ловит ее, когда она уже начинает падать, и Сидзуку смущается. Но Сэйджи она не стесняется, хоть и хочет, всегда хотела быть для него сильной.
Они проходят мимо памятных для Сидзуку мест: здесь она гналась летом за толстым, будто бы круглым котом, здесь Сэйджи провожал ее в их первое прощание — ведь было еще и второе… А здесь он свернул во дворы, когда вёл Сидзуку встречать рассвет. И всякий раз Сидзуку удивительно ярко вспоминает лето — особенный запах нагретого солнцем асфальта забивается в ноздри, но от него почему-то легче дышать, даже когда он фантомен.
Когда Сидзуку рядом с Сэйджи и может слушать его неторопливые рассказы о характере старого мастера, о соседях по общежитию, о разных видах скрипичных струн, она не замечает ни холода, ни ветра. Но Сэйджи, как оказалось, все чувствует.
Он останавливается там, где улица в очередной раз высоко горбится над застроенной равниной внизу. Если взглянуть вниз, дух захватит, как и всегда — Сидзуку хорошо знает этот вид. Но она не хочет вертеть головой, если можно смотреть Сэйджи в лицо.
Даже в те моменты, когда Сэйджи чему-то радуется или улыбается, он выглядит напряженным. Взгляд всегда пристальный, упрямый — будто прямо сейчас он вертит в уме решение какой-нибудь своей проблемы. Или, наоборот, подбирает новые задачи, ищет достойную высоту, чтобы преодолеть ее. Сидзуку нравится это упрямство, задумчивая морщинка между бровей. Сейчас, кажется, очередная задача Сэйджи — это Сидзуку; это странно и приятно.
— Замерзнешь же, — замечает Сэйджи и поднимает выше воротник ее пальто. — Декабрь на исходе, а ходишь без перчаток. Давай вот так, может, будет теплее.
Он берет руку Сидзуку и кладет себе в карман, крепко сжимая своей ладонью. Там, в кармане, их пальцы переплетаются. Сидзуку сглатывает, но не отводит взгляда.
И Сэйджи наклоняется ближе к ней.
Почти полгода назад был их не-поцелуй, когда Сэйджи провожал ее домой почти ночью. Тогда Сидзуку разглядела его намерение то ли поцеловать ее, то ли просто погладить по щеке — какая разница, главное, что Сидзуку этого хотелось так же сильно. Но иллюзию уединения нарушила проехавшая мимо машина, чьи фары выхватили их из темноты, будто беглецов. Сэйджи быстро попрощался с ней, словно боялся того, что их сейчас застанут. Забавно и чудно, если вспомнить, как он пришел к ней сообщить о своем отъезде посреди уроков.
Но сейчас день, хоть и зима, и по горбатой улочке то и дело проезжают машины. А пересохшие от холода губы Сэйджи мягко касаются ее щеки, и, хоть вокруг полно людей… Ну как полно — те, кто сидят в автомобилях и кого не хлещет по щекам ветер, могут видеть их.
Но Сидзуку не холодно от ветра. И ей все равно.
И она могла бы поцеловать Сэйджи прямо посреди класса, потому что Сэйджи — важнее.
Сэйджи отстраняется от нее, его глаза открыты и чуть прищурены. Сидзуку удивленно моргает, когда понимает, что только что стояла зажмурившись. Не от страха или смущения — от обуревающих ее мыслей и ощущений.
Она чуть сильнее сжимает ладонь Сэйджи в его кармане и улыбается уголками губ.
— Да. Так теплее. И ты тоже не носишь перчаток.
— Ничего. Здесь зимы теплые.
Они продолжают медленно идти по улице вдоль перил, и Сидзуку не боится споткнуться. Сэйджи ее подхватит. Она хочет быть для него сильной, это правда — но это совсем другое: это доверие.
Сидзуку видит, что Сэйджи не спокоен, но он ни разу с приезда не говорил ей ничего тревожного — только то, что наводит на приятные мысли. Он словно бережет ее от всех беспокойств своей жизни, — будто ей не хватает того, что он так упрямо молчалив.
Возможно, однажды Сэйджи доверится ей настолько, что расскажет обо всем, что действительно его заботит.
А сейчас он просто рядом, и это уже очень много.