[серебристый лис]

05.08.2013 в 22:47

Пишет  fandom Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2013:
fandom Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2013: level 2, мини от G до PG-13 + список

Необходимое условие
Ошибка
Всё, что мы видим во снах — реально
Огонь и дождь
По ту сторону неба

Название: Необходимое условие
Автор: fandom Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2013
Бета: fandom Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2013
Размер: мини, 1125 слов
Пейринг/Персонажи: Соске/Поньо, упоминаются Риса, Фуджимото, Гранмаммаре («Рыбка Поньо на утёсе» (яп. 崖の上のポニョ Гакэ-но уэ-но Понё)
Категория: гет
Жанр: романтика
Рейтинг: G
Краткое содержание: Это один из тех моментов, когда Соске ярко осознает: улыбка Поньо — не только признак её счастья, но и обязательное условие его собственного.
Примечание/Предупреждения: Поньо в мире людей
Для голосования: #. fandom Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2013 - работа "Необходимое условие"

Море сегодня с утра штормит. Маленькая девочка, обняв колени, сидит на гладком утёсе. Густые рыжие волосы, как яркий флаг, развеваются на ветру, и Соске, заметив их издали, ликует. Наконец-то он её нашёл! На бегу судорожно обдумывает нравоучительные фразы, да такие, чтобы Поньо раз и навсегда стало стыдно. Но в полуметре от цели Соске замирает, и гневные мысли улетучиваются из головы. Поньо не злится, Поньо не дуется — Поньо грустит. И взгляд ее прикован к морю.
Девочка не поспевает за миром, раскинувшимся над водой.
Пока она была рыбкой, маленькой принцессой морских глубин, Поньо никогда не задумывалась о том, что станет делать, выбравшись на волю. Поньо никогда не была смирной и покорной, а давно засевшая в голове шальная идея выбраться из-под строгого надзора отца казалась настолько заманчивой и привлекательной, что в конце концов воплотилась в жизнь совершенно стихийно. На гребне волны эмоций и волею счастливого случая Поньо стремительно вынесло на берег нового мира.
Поньо была невероятно рада тому, что любимая мама поддержала её желание, и вредный отец все-таки отпустил ее жить с людьми, ставшими ей такими необходимыми. Однако жизнь на земле не ограничилась домиком Рисы и Соске. Поньо записали в детский сад, стали часто выводить на улицу, знакомить с разными людьми, начали приучать к разным обыденным для людей вещам... Новый мир вокруг оказался гораздо больше и шире, чем морская глубина, а люди гораздо сложнее, эмоциональнее и разговорчивее, чем рыбы и моллюски. Поньо часто хотелось, чтобы границы ее личного идеального мирка сомкнулись воздушным пузырем вокруг домика ее новой семьи. Но при превращении в человека волшебная рыбка потеряла почти все свои магические силы. Да и Риса с Соске не приняли бы подобный поворот событий... Приходилось подчиняться правилам человеческого мира. Ну, или хотя бы стараться.
От оклика спина девочки вздрагивает, и взгляд Поньо оживает. Бывшая жительница моря тараторит, что больше никогда не будет огорчать Соске и Рису, не будет драться с Кумико-чан, даже если та станет её "ведьмой-обворожительницей" обзывать. И кидаться игрушками тоже не будет. И плеваться водой из аквариума тоже, конечно.
Вымолив прощение, Поньо хватает Соске за руку, и дети вместе бегут домой. Краем глаза Соске замечает какой-то яркий предмет, отплывающий от утеса против волн, вглубь моря. И думает, что сегодня за ужином отдаст Поньо всю ветчину из своего рамена. Да, после сегодняшних событий в детском саду лучше бы было Поньо немного наказать. Но именно сейчас Соске почему-то хочется поступить вот так, как говорит Риса, "не-пе-да-гогич-но". Хотя бы для того, чтобы она, радуясь этой мелочи, довольно улыбнулась.

* * *

Со дня ухода Поньо из моря в мир людей прошло десять лет.

Море сегодня немного волнуется. Шум волн долетает до школы, создавая для учеников атмосферу блаженного расслабления. Вот только Соске сейчас не до отдыха: он на всей скорости бежит в спортзал, только бы успеть за перемену. Дурочка Поньо в очередной раз использовала то, что они учатся в разных классах, и прогуляла математику. Да, Соске знал Поньо как свои пять пальцев — расторопная, эмоциональная, привлекающая внимание, бесшабашная, неусидчивая... Но это не значит, что можно так просто плевать на нелюбимые занятия, тем более на важный тест!
Юноша находит Поньо в спортзале. Она ещё не переоделась в школьную форму после занятий в бассейне, и сейчас сидит на бортике, свесив ноги в воду. Соске знает и эту её черту: когда Поньо грустно — она всегда тянется к воде. Как будто вода даёт ей энергию для преодоления трудностей, как будто вода решает её человеческие проблемы, забирает плохие эмоции. Не к Соске идет Поньо за успокоением, и ему отчего-то становится неспокойно на душе.
Девушка тараторит оправдания, пытается давить на жалость и ругает мироздание за "никому не нужные интегралы", добавляя эффектности своему номеру размашистым размахиванием руками. Соске требует обещаний, что больше она никогда не будет пропускать занятия, иначе... иначе придется сделать перерыв в общении! Поньо знает: Соске скажет — Соске сделает. Но ведь "чёртовы интегралы"!.. И опять эта выскочка Кумико портит настроение, всё грозится забрать у неё Соске.
Забрать. У. Неё. Соске.
В который раз эмоции заглушают слабый голосок разума. Всё-таки жаль, что легкие детские игрушки со временем сменились тяжелыми учебниками. И что в мире людей неприлично плеваться. Поньо была бы не прочь как следует предаться ностальгии по детскому саду. От возврата в детство останавливают лишь мысли о том, что дочери морской богини не пристало тратить время на ненужных людей, и очень яркое воображение, рисующее гневное лицо Рисы, прогоняющей её из своего дома, и "освобождённого" Соске, убегающего к Кумико. Страшно. Впервые Поньо приводит в ужас осознание того, что она, такая... неправильная, до сих пор немного чуждая этому миру, слишком сильно зависит от необходимых ей людей. В море всё было гораздо проще.
Тяжёлые думы вылетают из головы от лёгкого прикосновения чужих губ к щеке. Запланированное чтение нотаций переносится на вечернее время. А сейчас Соске крепко прижимает девушку к себе, и на неё словно нисходит озарение: вопреки всему — он ведь до сих пор рядом. Он принимает её такой, какая она есть. Поможет преодолеть все трудности на её, нет, - их пути к счастливой жизни в этом мире. Всегда был, есть и будет рядом. Поньо краснеет и смущённо улыбается.

* * *

Со дня ухода Поньо из моря в мир людей прошло пятнадцать лет.

На море сегодня штиль. Небо безоблачно, и яркое солнце греет утесы, берег, землю под ногами, играет озорным светом на роскошных, длинных рыжих волосах девушки. Поньо, одетая в легкое, развевающееся белое платье, босиком шагает по тёплой дороге. В одной руке несёт туфли за ремешки, в другой держит аккуратный букет белых цветов, похожих на морскую пену. Нарочно хочет пройти медленно, оттянуть момент наслаждения дорогой, — но не выдерживает, у самого корабля срывается на бег, торопливо взбирается по трапу, прямо в объятия Соске. Тот, не выпуская её из рук, отдает команду, и корабль медленно отходит в море. Даже с далекого расстояния команде слышатся торжественная музыка и пожелания всех благ. Особенно стараются бабушки из дома престарелых, которым волшебное приключение пятнадцатилетней давности подарило завидное здоровье и долголетие.
Поньо смотрит в море с улыбкой, но в глазах её видна печаль. Соске догадывается о причине и ободряюще приобнимает жену за плечи. Он-то знает, что совсем скоро от грусти не останется и следа. И оказывается абсолютно прав: внезапное появление из морских глубин перед кораблем Фуджимото и Гранмаммаре никого не может оставить равнодушным. Поньо со слезами счастья в глазах кидается в объятия родителей, она их так давно не видела... Те благословляют пару на счастливую совместную семейную жизнь, и, пока Поньо говорит с матерью, Фуджимото, давно уже ставший "вредным, но все-таки любимым папочкой", с обычной толикой надменности в голосе обещает зятю выходить из дома на поверхность чаще, посещать дом новобрачных, следить за тем, чтобы его дочь в любой момент его прибытия была счастлива. Хоть сам, конечно, понимает, что так будет всегда и без его строгого надзора.
Это один из тех моментов, когда Соске ярко осознает: улыбка Поньо — не только признак её счастья, но и обязательное условие его собственного. Очередной этап испытания их любви пройден благополучно. Наступает пора переходить к следующему...

Название: Ошибка
Автор: fandom Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2013
Бета: fandom Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2013
Размер: мини, 1073 слова
Пейринг/Персонажи: Хаул|Софи, упоминается Кальцифер
Категория: гет
Жанр: романс, драма, ангст
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Когда ошибка стоит вдвойне.
Примечания/Предупреждения: Необратимые изменения с персонажем
Для голосования: #. fandom Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2013 - мини "Ошибка"

Он столкнулся с Софи у дверей своей комнаты.
– Хаул! – та вздрогнула от неожиданности, но тут же улыбнулась ему. – Я не слышала, как ты вернулся.
– Только что зашел, – он улыбнулся в ответ и наклонился, чтобы поцеловать её в лоб, но, удивленный, замер. – Чем это пахнет?
– Я приготовила на обед рыбу, и…
– Нет, другим, – Хаул недовольно нахмурился. – Ты опять трогала мои вещи?
Сквозь закрытую дверь едва ощутимо тянуло чем-то пряным. Хаул готов был поклясться, что это что-то из его редких запасов, — а значит, Софи трогала незакрытые колбы. От этих мыслей он нахмурился ещё больше.
С рискованными экспериментами нужно было покончить, едва Софи появилась в его доме — но он оказался не в состоянии сделать это. Поэтому колбы с опасными веществами оставались стоять там, где стояли. Их было бы неблагоразумно прятать или закрывать. Хаул сам не знал, чем это могло бы обернуться. Уж лучше пусть они стоят у него на виду. Так он хотя бы сможет быстрее остановить колдовство…

– Там был жуткий беспорядок. Я просто протерла пыль и открыла окно. Клянусь, больше я ничего не трогала! – Софи проговорила все это на одном дыхании, широко распахнув глаза. Она выглядела взволнованной, но счастливой. А Хаул откровенно любовался ею, совершенно не слушая, что она говорит. Он ловил каждое её движение, каждый вздох, каждую эмоцию на её лице.
Софи замолчала, но её голос заполнял его мысли. Теплая ладонь коснулась щеки, и он, одурманенный этой незатейливой лаской, больше не хмурился.
– Моя милая Софи, – он коснулся губами её руки, не в силах оторвать взгляда от сдержанной улыбки напротив.
– Хаул? Ты злишься на меня?
– Как я могу на тебя злиться? – спросил он и улыбнулся, заметив облегчение на её лице. – Но впредь, пожалуйста, не делай так больше. Нам ведь было достаточно и прошлого раза, верно?
Софи согласно кивнула. Её лицо в тот момент показалось ему невозможно четким и ярким, а внутри всё вдруг сжалось от плохого предчувствия.
Он отпустил её руку.
– Я выйду ненадолго на рынок, возьму свежий хлеб к обеду, – сказала она. У Хаула от этих слов неприятно защемило сердце.
– Будь осторожна, – выдохнул он и, притянув к себе, коротко поцеловал Софи. Затем ещё раз с волнением заглянул ей в лицо. – Пожалуйста, Софи, будь осторожна.
– Что со мной может случиться? – она рассмеялась, выбираясь из его объятий. – Ты даже не заметишь, как я вернусь.
Он не успел сказать ей ни слова, а она уже быстро спустилась по лестнице, что-то бросив по дороге Кальциферу, и вышла из дома.

Хаул беспокоился с каждой секундой все больше и больше. Он стоял возле двери своей комнаты, не решаясь зайти. Пряным больше не пахло. Для Хаула ничем больше не пахло. Он волновался за Софи и не мог с этим ничего поделать.
«Единственная ошибка может дорого стоить. Не стоило отпускать её одну», – подумал он и зашел в комнату.
Он огляделся в поисках вещи, которая стояла бы иначе, чем сегодня утром, перед его уходом, но ничего такого не заметил. Все на своих местах, словно никакой уборки и не было. Хаул с облегчением выдохнул и направился в смежную с комнатой ванную.
– Какой же я дурак. Нужно будет извиниться перед Софи, она ведь хотела как лучше, – сказал он своему отражению в зеркале и неуверенно улыбнулся. Но смутное чувство тревоги все не покидало его.
Он быстро скинул с себя одежду, встал на прохладный кафель и включил воду. Кальцифер, уже давно выучивший наизусть повадки хозяина, позаботился о том, чтобы из крана сразу побежала горячая вода, и через несколько минут небольшую комнату заволокли густые клубы пара.
Хаул почти не глядя потянулся к самой высокой полочке в углу, привставая на цыпочки, и вдруг неловко оступился, задев локтем все полки, которые только мог задеть, и больно ударившись головой об стену. Зажмурившись от боли, он едва услышал сквозь шум воды звон битого стекла. Шагнул, по-прежнему не открывая глаз, назад, и в ногу впилось что-то острое.
Хаул сдавленно вскрикнул, падая на колени и упираясь руками в пол. Провел трясущейся ладонью по лицу и открыл глаза. Вода под ним была красной от крови, а на пальцах с невероятной скоростью надувались маленькие черные пузыри.
– Софи… – прошептал он, поднимая завороженный взгляд от своих пальцев и заваливаясь набок. В ступне пульсировала боль, колени и ладони горели, уже полностью почерневшие, а глаза застилала мутная пелена. Все тело сводило короткими судорогами, заставляя ещё больше скрючиться, ещё сильнее свернуться, почти упираясь в колени лицом. Через пару минут он уже ничего не видел, кроме серого тумана.
«Не может быть, – думал Хаул. – Этого просто не может быть!».
Мышцы сводило от дрожи, хотя он по-прежнему лежал под напором горячей воды. В голове все гудело, и мысли никак не хотели выстраиваться. Он почти отключился, когда услышал, как кто-то зовет его:
– Хаул! Хаул!
Теплые ладони коснулись его век, и серый туман, наконец-то, уступил место непроницаемой, всепоглощающей темноте.

* * *

– Хаул…
Он не смог сразу открыть глаза, а когда открыл, вокруг него был только серый дым. От неловкого движения головой заломило все тело.
– Софи? – просипел он, не узнавая собственного голоса. – Ты здесь, моя милая Софи?
– Хаул, прости меня!
Он слышал, как у неё дрожал голос. Должно быть, она плакала.
– Не плачь, – он на ощупь нашел её лицо и, слабо улыбнувшись, вытер рукой слезы с её щек. Она, кажется, от этого ещё больше расплакалась.
– Нет, нет, это я виновата, Хаул! Если бы не…
– Софи, – нахмурился он, – это произошло случайно. В этом нет ничьей вины.
«Кроме моей», – добавил он про себя. Кажется, его слова подействовали, — Софи немного успокоилась, но не перестала судорожно шептать извинения.
Да, с приходом в его жизнь Софи многое поменялось. Но колбы с неиспытанными веществами, увы, оказались как раз из тех вещей, с которыми слишком трудно расстаться. Ему нужно было отказаться от них ещё тогда, в первый раз, когда нечто подобное случилось впервые. Но синие волосы показались ему не таким уж большим наказанием за упрямство, а жадность исследователя все заставляла откладывать и откладывать неприятное решение. А теперь…
Софи, судя по всему, совершенно выдохлась. Она положила голову ему на грудь, и через несколько минут Хаул слышал её спокойное дыхание и размеренный стук любимого сердца.
Серый дым, который он видел каждый раз, когда открывал глаза, полностью поглотил его мысли и его самого, не оставляя почти ничего, кроме возможности спать и чувствовать горячее дыхание Софи. Сейчас спать не хотелось, поэтому он рассеянно гладил её по волосам. Он точно помнил, какого они у неё цвета. И если бы кто-нибудь спросил, то он обязательно бы ответил: «такого же, как все то, что я вижу теперь». Это было правдой, и это пугало. Пугало даже больше, чем сам этот дым.
«Одна моя ошибка могла дорого стоить, – подумал он, медленно погружаясь в сон. – Наша общая – обошлась нам намного дороже».

Название: Всё, что мы видим во снах — реально
Автор: fandom Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2013
Бета: fandom Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2013
Размер: мини, 1 151 слово
Пейринг/Персонажи: Тихиро, ОЖП,

спойлер

Хаку
Категория: джен
Жанр: повседневность
Рейтинг: G
Краткое содержание: Тихиро не в первый раз снится один и тот же странный сон...
Для голосования: #. fandom Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2013 - работа "Всё, что мы видим во снах — реально"

— Всё, что мы видим во снах, на самом деле реально, — говорит Мимору, с умным видом поправляя очки. — Наше сознание не способно выдумать ничего, что бы не существовало уже где-нибудь во вселенной, и на самом деле все то, что, как нам кажется, мы видим впервые, вовсе не так уж ново — это всего лишь увиденная где-то картинка или фильм…
— Это вы в какой-то умной книжке вычитали, да, Мимору-сама? — спрашивает Тихиро под дружные смешки своих подруг. У них на столе стоят нетронутые бенто, потому что Мимору — их школьный библиотекарь — может заставить кого угодно забыть о еде.
— Это доказано наукой, — возражает Мимору. Школьницы не успокаиваются.
— А как же воображение? — спрашивает тогда Тихиро. В отличие от своих сверстниц, она не смеется. — Неужели то, что придумывают художники, поэты, музыканты, писатели — это нечто уже увиденное кем-то? Как же тогда мировые шедевры?
— Тихиро, мы говорим о снах, а не о воображении.
— Я знаю, но…
— Ой, Тихиро, да ладно тебе, — сидящая рядом Ханна все ещё хихикает. — Мимору-сама просто слишком много читает, вот у неё все и попуталось.
— Тебе бы тоже следовало читать побольше, — наигранно-сердито отзывается Мимору, грозя ученице пальцем. — В библиотеке последний раз месяц назад была. Только по программе книги читаешь. Брала бы пример с Тихиро, она уже не одну полку за этот учебный год осилила.
— Вот вы, Мимору-сама, ругаетесь на меня, а Тихиро у нас из-за ваших книжек спать нормально не может! — тут же выдает Ханна, отмахнувшись от предупреждающего взгляда подруги. — Все о чем-то своем думает, мечтает. Не иначе, как ваши полки на неё повлияли!
Тихиро смущенно опускает глаза, и Мимору тут же накидывается на неё:
— Это правда? Что-то не так, Тихиро? Может, тебя что-то беспокоит?
Та не отвечает сразу, но, немного подумав, кивает:
— Да, есть кое-что. Это как раз касается снов, Мимору-сама. Все дело в том, что мне уже несколько лет снится одно место…
В голове у Тихиро словно срабатывает переключатель. И она рассказывает о том, что видит, даже не подыскивая слова, — они льются сами, потоком, словно Тихиро пересказывает сюжет какого-то до боли знакомого рассказа. Воспоминания о сне всплывают из глубин, в которых эти сны родились, и наполняются красками.
Тихиро стоит в самом начале улицы, почти на мосту. Маленькие, немного обшарпанные и разноцветные домики освещает заходящее солнце, и вслед за тем, как последние лучи покидают небольшой городок, постепенно зажигаются фонари.
Огромные тени заполняют все вокруг. Они все идут в разных направлениях, куда-то по своим делам, не замечая испуганную Тихиро. А ей на самом деле страшно. Она слышит множество звуков, но не видит ничего, кроме шевелящейся темной массы и ярких фонариков.
Она оглядывается в поисках спасения — и замирает, увидев рядом с собой дракона.
«Настоящий!» — потрясенно думает Тихиро. Она осторожно приглядывается к нему, стараясь как можно меньше двигаться, и зачем-то задерживает дыхание.
Дракон вдруг срывается с места и исчезает в толпе. Тихиро не хочет идти следом, но ноги сами несут её вперед. Она прорывается сквозь сгустившиеся тени, руками закрывая лицо и то и дело спотыкаясь по дороге. Она продолжает бежать, даже когда тени задевают руки или ноги и ей становится страшно, что она не успеет.
Тем не менее хвост дракона всегда остается в поле её зрения. Поэтому Тихиро теряется, когда он внезапно исчезает, и останавливается почти у самого берега чернеющей реки. Тихиро оглядывается по сторонам и замечает, что вокруг неё больше нет теней, только трава и зеркальная гладь воды. Холодный ветер пробирает до костей, а огни города продолжают гореть за спиной. Тихиро оглядывается — это место кажется ей смутно знакомым, но она не может вспомнить, где и когда видела его раньше.
— Тихиро, — кто-то зовет её. — Где ты?
«Такой знакомый голос…» — думает она и медленно оборачивается.
— Где ты сейчас? — спрашивает темный силуэт. Он смотрит на город, и Тихиро не видит его лица. Ноги у неё почему-то становятся ватными, а из горла не вылетает ни звука. Она медленно движется к нему. — Я все ещё жду тебя.
Слезы подступают к горлу, но она по-прежнему не может произнести ни единого слова. Ей внезапно так много хочется и спросить, и сказать, но она не успевает. Порыв ветра сбивает её с ног, и она летит в воду, успевая только заметить, как темная фигура оборачивается в её сторону.
Плеск воды и тишина. Тихиро медленно закрывает глаза, и её утягивает на дно.
— И что, каждый раз всё вот так и повторяется? — спрашивает Мимору-сан, вырывая Тихиро из вороха воспоминаний.
— В точности до секунды. И постоянно в конце этот жуткий ветер, — Тихиро ежится.
— Так, может, это ты просто мерзнешь по ночам? — улыбается Ханна.
— Не думаю.
— Да-а-а, — тянет Мимору-сан, задумчиво глядя на Тихиро. — И ты совсем не помнишь, где видела то место?
— Нет, не помню. И не только его, тот город тоже казался таким знакомым. И голос.
Они недолго молчат, каждая думая о чем-то своем. Звонок раздается в полной тишине. Тихиро с подругами тут же начинают собираться.
— Ну, бегите-бегите, — торопит их Мимору-сан. — Не забудьте свои бенто! Тихиро, подожди, — говорит вдруг она и ловит ученицу за локоть.
— Мимору-сама, я уже…
— Если ты захочешь, Тихиро, то обязательно вспомнишь.
Мимору-сан наклоняется к ней и шепчет:
— Ведь встречи не забываются.
Тихиро все же опаздывает на урок, и учитель делает ей выговор, но когда она садится на свое место, все её мысли заняты только тем, что сказала Мимору-сан.
«Встречи не забываются, — повторяет про себя Тихиро. Ей бы очень хотелось вспомнить, вот только ничто не подсказывает и не говорит ей — как. Она с отсутствующим видом смотрит в окно. — Глупости все это, про сны».
Весь оставшийся день она не разговаривает с подругами, полностью погрузившись в свои мысли. Тысячу раз прокручивает в голове и свой сон, и слова Мимору-сан, и собственные размышления по этому поводу. Если вся проблема только в том, чтобы вспомнить, то почему это так тяжело?
Тихиро прощается с Ханной и остальными и направляется домой. На самом деле она могла бы сесть на автобус, но ей захотелось пройтись. Мама, правда, опять ругаться будет, что она так поздно вернулась. Но у Тихиро есть множество вопросов, на которые ей так хочется найти ответы, — а для этого нужно время.
Она не успевает далеко отойти от школы, как её сбивает с ног стайка мальчишек, вывернувших из-за угла.
— Ой! — она больно ударяется локтем об асфальт, и портфель вылетает у неё из рук.
— Простите, — один из мальчишек задерживается, чтобы помочь ей подняться. Он подает ей портфель. — Простите ещё раз, мы просто очень спешим.
Она отряхивает юбку, поджимая губы от боли в локте. Так же молча забирает свои вещи и только потом поднимает глаза на мальчишку.
— Спасибо, — говорит она, во все глаза уставившись на него.
— Мы знакомы? — спрашивает он, с жадностью вглядываясь в её лицо. Тихиро забывает, как дышать.
— Не думаю, — она качает головой, поворачивается и уходит прочь, не поблагодарив его.
Сердце громко стучит в груди и, кажется, вот-вот выпрыгнет через горло.
«Возможно, это не он, — успокаивает она себя, но все равно останавливается. — А если и не он… Но этого просто не может быть! — она мотает головой, пытаясь мыслить здраво. — Разумеется, это не он. То было сном, просто фантазия разыгралась».
Тихиро чувствует, что он смотрит ей в спину. Сейчас или никогда. Она слышит шаги.
«А, может быть, он?..»
Тихиро поворачивается и делает шаг ему навстречу.

Название: Огонь и дождь
Автор: fandom Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2013
Бета: fandom Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2013
Размер: мини, 1 305 слов
Пейринг/Персонажи: Кальцифер, Пугало, Софи, Хаул
Канон: «Ходячий замок»
Категория: джен
Жанр: смарм
Рейтинг: G
Краткое содержание: Кальциферу одиноко.
Примечание/Предупреждения:
Для голосования: #. fandom Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2013 - работа "Огонь и дождь"

Дверь распахнулась от сильного порыва ветра, и Кальцифер невольно съежился.
— Закройте кто-нибудь дверь, меня же сдует! — всполошился он, пододвигая ближе к себе большое полено. — Софи! Маркл! Хаул! Эй, кто-нибудь! Софи!
Он точно слышал, как всего несколько минут назад они весело обсуждали что-то в соседней комнате, так почему же никто не пришел и не закрыл дверь?
— Все верно, никому нет дела до бедного Кальцифера, — заворчал он. — И пусть его тут сдует сквозняком…
От двери послышался стук. Кто-то пытался зайти в дом.
— Софи! — снова позвал Кальцифер. — Хаул! У нас незваные гости!
Но они не пришли на его зов. А гость на пороге все стучал в двери, но не решался зайти. Или не мог?
Как только Кальцифер понял, что помощи ждать неоткуда, а настойчивый гость не собирается уходить, он решил во что бы то ни стало справиться своими силами. Раз уж никто не захотел помочь Кальциферу, то и ему не нужна их помощь!
— Кто бы ты ни был, убирайся! Тебе тут не рады, можешь мне поверить. То, что тебя ещё не прогнали отсюда — ничего не значит. Сейчас вот я...
— Кальцифер!
В комнату вбежала Софи. У неё были красные губы и растрепанные волосы. Она привычным жестом поправила складки на подоле, заметив недовольный взгляд Кальцифера.
— Софи! — тут же накинулся он на неё. — К нам тут в дом проникнуть пытаются!
— Что ты такое говоришь? — она растерянно посмотрела на него, потом на дверь. Удивление на её лице, сменившееся волнением, говорило само за себя. — Это же Репка!
Она кинулась к двери, затаскивая пугало в дом. В это же время в комнату зашел Хаул:
— Что-то случилось? — спросил он, заглядывая Софи через плечо.
— Репка застрял, а я не могу никак ухватиться поудобней — он насквозь промок!
Хаул жестом показал ей отойти от двери, затем вытянул вперед руку и чуть усмехнулся — рама под его чарами причудливо и совершенно неестественно выгнулась, пропуская пугало в дом.
— И ради такого столько шуму, — проворчал Кальцифер. — Всего лишь пугало, от дождя-то ему ничего не сделается, а вот меня если продует…
— Кальцифер! — воскликнула Софи. Упрек в её глазах Кальцифер мог представить перед внутренним взором в любое время дня и ночи . И в любое время дня и ночи видел чаще всего последние несколько лет. — Как ты можешь!
— Да, друг, — произнес Хаул, оглядывая Репку, — выглядишь ты неважно. Что с тобой приключилось?
«Так он тебе и расскажет, — подумал Кальцифер. — Несчастный кусок дерева с опилками».
— Нужно поставить его сушиться, — предложила Софи.
— Да, поставим его около очага, он там быстро высохнет, — отозвался Хаул. Кальцифер недовольно затрещал, и Хаул обернулся к нему: — Будет тебе, Кальцифер, это же совсем ненадолго.
— Кальцифер то, Кальцифер это… Вспоминаете про меня, только когда вам что-нибудь нужно!
Софи удивленно посмотрела на разворчавшегося огненного демона.
— Как ты можешь так говорить? Неужели тебе совсем не жаль Репку? Он вымок до нитки, проделал такой долгий путь, и…
— Софи, — сказал Хаул, при этом не сводя с Кальцифера глаз. — Отнеси и поставь Репку рядом с Кальцифером. Кальцифер, — он подошел к нему, — мы поговорим об этом позже.
«Ты всю неделю мне это талдычишь», — снова с недовольством подумал Кальцифер, но вслух ничего не сказал. Софи поставила пугало рядом с ним, и они вместе с Хаулом — тот как-то странно посмотрел на Кальцифера — ушли.
— И вечно им Кальцифер виноват, — пробормотал огненный демон, удобнее устраиваясь в очаге на полене. Посмотрел на пугало, опасно наклонившееся над очагом, и задумался. Разве Репка виноват в том, что Хаул совсем забыл про бедного Кальцифера?
«Пугало-то здесь вообще ни при чем», — решил Кальцифер и обратился к Репке.
— Это… — неловко начал он. — Ты не обижайся на меня за те слова… Ну, что я сказал, что тебе тут не рады… Я же не знал, что это ты. Думал, кто-то чужой в дом пытается пробраться. Знаешь же, время неспокойное…
Кальцифер покосился на пугало — тот съехал набок и ещё больше навис над ним.
— А ты чего так поздно-то? Раньше не захаживал к нам, мы думали… Нет, — поправился Кальцифер, — я думал, что все хорошо, а ты вдруг так внезапно вот…
Он замолчал. С Репки все больше капало, и пепел вокруг Кальцифера намокал слишком быстро. Но он отнесся к этому стоически и продолжал разговор.
— Ты ещё ко всему и рассказать-то не можешь, что случилось, да? Мерзкая колдунья могла бы оставить тебе хотя бы возможность говорить. Может, стоит спросить Хаула, вдруг он в силах как-нибудь это исправить? Наверняка ведь в силах. Нет, только ты сам спроси, меня он вообще не слушает. Они с Софи только и знают, что ругаться на меня, — Кальцифер терпеливо передвинул полено подальше от мокрого пепла и снова устроился поудобнее.
— Ну, словом, чувствуй себя как дома, не стесняйся, — сказал он, потягиваясь и закрывая глаза. — Только не залей меня совсем, я ещё жить хочу.
Репка не отвечал.
Кальцифер задремал. Ему снились яркие, желтые звезды. Они вспыхивали, как факелы, заполняя все пространство вокруг огнем, а затем гасли, оставляя в воздухе сильный запах дыма и чего-то паленого.
— Кальцифер! — он проснулся от криков, но не успел даже открыть глаза, как на него тут же вылили ковш воды. Он стремительно сжался, синея. На него с ужасом смотрела Софи.
— Ты же мог убить его! А что бы мы делали, если бы он сгорел?
Кальцифер не ответил. Он осмотрелся вокруг и заметил в руках Хаула Репку. У пугала сильно обуглилось древко-рука и почернел правый бок.
— Ты ничего не хочешь сказать, Кальцифер? — спросил Хаул, внимательно вглядываясь в него.
«Я не специально», — хотел было сказать Кальцифер, но промолчал. Он только больше жался, стараясь сохранить в себе хоть капельку тепла. Вокруг все было такое мокрое…
Софи бросила ему небольшое полено и ушла, не сказав больше ни слова и даже не посмотрев на него. Хаул пошел было следом за ней, но Кальцифер остановил его:
— Хаул, — тихо сказа он. — Неужели вам совсем все равно, что со мной?..
— Как ты можешь говорить такое сейчас? — разозлился Хаул. — Неужели ты не видишь, что натворил? Чуть не сжег Репку, расстроил Софи! Этот вопрос — последнее, что я бы хотел от тебя услышать.
Кальцифер съежился. Он залез под полено, брошенное ему сердитой Софи для поддержания его жизни, и затих.
Сна больше не было, и он весь вечер слышал, как Софи с Хаулом тихонечко разговаривали о чем-то своем. Из обрывков фраз, которые Кальцифер сумел разобрать, он понял — Софи подлатала Репку.
…Ему на самом деле было стыдно. Но стыдно не перед Хаулом или Софи, а перед Репкой; и еще больше — перед собой. Он снова принялся напряженно думать. Даже когда в бродячем замке всё стихло и все легли спать, Кальцифер все ещё думал о случившемся. Он гадал почти до самого утра — сможет ли простить его пугало? А сможет ли он сам себя простить?
С первыми лучами солнца Кальцифер задремал, но даже сквозь сон слышал, как Софи спускается со второго этажа. Скоро она придет готовить завтрак на кухню, и тогда Кальциферу придется ей что-то сказать.
Но Софи не пришла.
Кальцифер слышал, как через пару часов спустился вниз Хаул, но тот тоже не зашел к нему.
Они так же, как накануне вечером, разговаривали в соседней комнате. Хаул говорил что-то Софи, а она смеялась. Потом они собрались и, не сказав Кальциферу ни слова, куда-то ушли.
Почти сразу же после их ухода что-то застучало. Кальцифер обернулся на стук — в дверях стоял Репка.
— Ну и чего ты сюда пришел? — недружелюбно спросил он, не глядя на то, как пугало приближается к нему. — Вот подпалю тебе второй бок — будешь знать. Точно не подойдешь больше.
Кальцифер вздохнул.
— Никто больше не подойдет.
Репка встал на то же место, на котором он стоял вчера. Благодаря стараниям Софи он выглядел намного лучше. Обгоревшая часть древка была осторожно отпилена, а на боку красовалась большая заплатка.
— Зато выглядишь как новенький, — сказал Кальцифер, внимательно, но искоса посмотрев на Репку. Ему было неловко. — Хоть ты не обижаешься на меня? Я же…
«Не специально», — он не смог произнести этих слов и просто сказал:
— Ты знаешь.
Репка чуть качнулся в его сторону, почти касаясь огня, но тут же отпрянул обратно. Кальцифер долго смотрел на его странное неживое лицо.
— И почему мне кажется, что ты улыбаешься? — наконец вздохнул он.
Кальцифер ещё не знал, что у него в эту минуту появился настоящий друг.

Название: По ту сторону неба
Автор: fandom Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2013
Бета: fandom Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2013
Размер: мини, 1087 слов
Пейринг/Персонажи: Навсикая, упоминается Юбар (Юпа)
Канон: Навсикая из Долины ветров
Категория: джен
Жанр: приключения
Рейтинг: G - PG-13
Краткое содержание: история мира горька и извилиста, но разве это может помешать стремиться за предел?
Примечание/Предупреждения: кроссовер со "Звездным десантом"
Для голосования: #. fandom Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2013 - работа "По ту сторону неба"

— Убивать жуков!
Навсикая невольно вздрагивает, когда снаружи доносится пронзительный вопль. Знает, что это игра, и все равно вздрагивает. Навсикая не любит такие игры.
— Жуки! Убивать жуков!

Говорят, что с жуков-то все и началось. Тогда, давным-давно, когда люди уже научились воевать, но еще не создали Титанов. Здесь, в Высокогорье, точно знают: беды начались с огромного камня, который жуки сбросили на человеческий город, стерев его в огненную пыль. Тогда жуки вроде бы еще жили не как сейчас, практически рядом с людьми, а по ту сторону неба, на другой планете, у очень далекой звезды. Навсикая видела картины и фрески с изображением планетных систем — и той, к которой вроде бы относится мир вместе с луной и солнцем, и той, откуда пришли жуки, и других — но до сих пор не может себе представить, как это: множество планет, бескрайний — больше неба, больше ветра — космос…
Говорят, что люди стали мстить за тот уничтоженный город и за все другие погубленные города на Земле и по ту сторону неба: воевать люди уже умели, летать на другие планеты — еще умели. Жуков выдавили за фронтир человечества. Расселились вновь — всюду, где позволяли земля и воздух. Привыкли, поверили в свою силу, в безопасность. А жуки приспособились. Жуки научились… ох, учиться они умели не хуже людей, а то и лучше, и стоило помнить, что еще до этой войны жукам был под силу обстрел войск орбитального базирования…

Навсикая морщит лоб, пытаясь понять, что такое эти "войска орбитального базирования". Войско — понятно, такое она уже видела и знает. Орбита — вон тот длинный овал на фреске, тонкая линия, на которую, как бусина на шейный обруч, нанизана планета. Воображение тотчас же рисует картинку: многое множество воинов в тольмекских доспехах аккуратненько выстраиваются вдоль этой линии в два ряда, одновременно поворачиваются направо и куда-то маршируют. Наверное, навстречу жукам. Если продолжать, то справа теперь должны появиться жуки с импульсными ружьями в лапках и пушками вроде тех, из которых стреляли тольмекские летучие крейсера… во-он в том углу, справа-снизу, там рисунок размыт, штукатурка немного вспучилась, и можно представить, что там уже не космос, а Лес. Навсикая трясет головой: продолжать эту картинку она не хочет.

…Жуки вернулись, когда люди уже почти забыли о них и о том, зачем людским городам на других планетах нужны армии и корабли. Наверное, в городах по ту сторону неба было проще забывать и привыкать. Впрочем, люди вообще любят слово "мое". Жуки обходятся без слов. Они вернулись, и скоро, очень скоро владения человечества сжались до одного только родного мира. Никто не мог понять, как жуки преодолевают пустоту, лежащую меж звезд — они просто появлялись там, где до того жили люди. Появились и на Земле. Не было больше кораблей, способных летать по ту сторону неба, не было многотысячных войск в доспехах, похожих на тольмекские — жидкий огонь, принесенный жуками, превратил все в пепел и пар.
Именно тогда люди создали Титанов.
Говорят, что для этого люди взяли жучиный жидкий огонь и обратили его против прежних хозяев…

Навсикая медленно листает очередную книгу. На ее толстых кожаных листах — копии самых старых фресок из разрушенного жуками Физита, заброшенных окраинных городов Тольмекии, давно поглощенного Лесом южного Кумшара… Вот и они — воины, уходящие сражаться по ту сторону неба. Вот жуки, вернувшиеся вместо них — некрупные, многоногие, похожие на очень злых пауков. Вот горящий город — Навсикая не знает, ошибка ли неумелого художника, или так и должно быть, но странные дома без крыш, пожираемые жучиным огнем, нарисованы очень похоже на ком замешанной слишком жидко глины. А вот и большие жуки, действительно напоминающие омов, переломленных в середине панциря… вот как! Никаких ружей, никаких пушек — они просто плюются огнем! Ничего себе… Навсикая ёжится, как от холода, хотя в Высокогорье уже наступает лето, а здешнее лето, наверное, и ома расплавит не хуже того огня с картинки. Интересно было бы знать, почему нынешние жуки так не умеют — иначе Физит после нашествия разъяренных омов выглядел бы совершенно не таким, каким предстал Навсикае, она в этом уверена: рисунок с расплавленным городом выглядит очень понятно и убедительно.

…Да, люди создали Титанов. Огромные огненные существа оказались действительно неплохим средством против жуков — некрупных бойцовых тварей они попросту испепеляли, от более крупных бронированных жуков-командиров порой оставались оплывшие куски панцирей, жуки-огнеметы взрывались, волной хитиновых обломков снося более мелких насекомых, но не причиняя Титанам никакого вреда. Война с жуками заканчивалась. Но то ли создания вырвались из-под контроля создателей, то ли люди оказались еще более неразумными, чем когда-либо прежде: расправившись с чужаками, Титаны обрушились друг на друга и на людей. Уцелевшие в жучиной войне города и страны запылали снова. Мир стремительно пожирал военный хаос…

Оранжево-черные силуэты, так похожие на человеческие, заполняют несколько следующих страниц. Кое-что из нарисованного здесь знакомо Навсикае по гобеленам, висящим дома, — но далеко не все. Вытянутые фигуры в высоких шлемах, с сияющими копьями в руках — взаправду ли они были такими, или почти все дорисовало воображение художника? И что означают вот эти багровые купола и дымные облака, похожие на грибы — вряд ли это тоже Титаны? Ах вот оно что… вот как выглядела гибель Титанов, уничтоживших друг друга… вот насколько повезло Долине Ветров, что Ксиана вывела в бой Титана, не оформившегося даже наполовину и потому не способного взорваться в миг смерти…

…Титанов было немного — человечеству их мощи оказалось более чем достаточно, но для всего мира они стали только очень большой бедой, а не гибелью. На оплавленных пепелищах прорастал Лес. Выжившие люди учились существовать в новых условиях. Керамика вместо металла, поселки в дальних горах и закрытых от мира долинах вместо городов, ездовые птицы вместо автомобилей, удельные княжества вместо мирового господства, защитные накидки и маски, изустные предания, суеверия и сказки…

Навсикая закрывает кожаную книгу и только теперь понимает, что детские крики за окном смолкли, и в комнату снаружи тянутся запахи черемухи, влаги, вечерней свежести. Вечер. Скоро вернется учитель Юбар, станет спрашивать, нашла ли она то, ради чего приехала в Высокогорье… Девушке досадно было сознавать, что путешествие вышло намного менее полезным, чем она надеялась. Хотя… Разумеется, о кораблях, летавших по ту сторону неба, даже здесь отыскались только смутные упоминания, и за сведениями о них придется лететь по меньшей мере в Физит, но вот эти рисунки на кожаных листах скопировать стоит. Завтра же надо заняться. В конце концов, легкие маленькие планеры и гигантские крейсера человеческий разум изобрел заново, значит, рано или поздно будут придуманы и более дальние, более мощные корабли, способные плавать по ветру и даже без ветра. Но можно ли говорить о других мирах или хотя бы о других землях, настолько не умея сохранить собственную, не умея жить в мире даже с тем клочком тверди и моря, на котором родился? Оставаясь такими же неразумными, люди в любой мир и на любую землю принесут все те же огонь и пепел…
Навсикая очень хочет когда-нибудь все-таки полететь дальше известных ей земель. Дальше ветра.
По ту сторону неба.

@темы: ФБ2013, fandom Miyazaki Hayao & Studio Ghibli 2013