04.02.2013 в 23:03
Пишет WTF Kiev:WTF Kiev тексты G - PG-13 мини
Название: Сказочный город Автор: WTF Kiev Бета: WTF Kiev Размер: мини (3047 слов) Пейринг/Персонажи: оригинальные персонажи, Киев Категория: джен Жанр: городские истории, романс Рейтинг: G — PG-13 Краткое содержание: Что ни делается — все к лучшему. Примечание: Описанный в тексте подъезд существует на самом деле. Фотографии можно посмотреть здесь Размещение: запрещено без разрешения автора Для голосования: #. WTF Kiev - работа "Сказочный город" Иллюстрация При нажатии на картинку постер открывается в полном размере: 1600х1200, 2.5 МБ. Бежать с рюкзаком, оскальзываясь на ледяной платформе, по эскалатору, распихивая пассажиров, через верхний зал ожидания. Задыхаться, туманящимся взглядом выискивая название нужного поезда. Не тот, не тот... А люди спешат навстречу, задевают чемоданами. — Да куда ж ты?! — рявкнул кто-то вслед. Наконец-то, вот он! Четырнадцатая платформа, направо, вниз... Вниз, по ступеням, из последних сил, подкашиваются ноги, рюкзак тянет назад пудовой гирей. Кажется, не можешь больше сделать ни шагу, и все равно бежишь, хватая ртом ледяной воздух. Поезд еще стоит! Его видно сквозь грязные, запотевшие окна, она успеет... Снежная крупа ударила в лицо, стоило Варе выбежать на платформу, и в тот же момент поезд тронулся. В мутных стеклах дверей виднелись силуэты... проводников? Пассажиров? Варя бросилась к ближайшей двери и замолотила по ней кулаками: — Откройте! Откройте, пожалуйста! Поезд неумолимо уползал, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. От крика у Вари заболело сорванное горло, но силуэты в грязных желтых окнах оставались такими же равнодушными. Мимо, добродушно пересмеиваясь, прошла группка провожающих, и только тогда Варя поняла — поздно. Теплый вагон с красными полками, проводники, тамбуры, бойлер с кипятком — всего этого не будет, и завтра в десять утра поезд № 56 приедет в Москву без одной пассажирки. Рюкзак вдруг показался неимоверно тяжелым, и Варя свалила его на платформу. Тыльной стороной ладони вытерла слезы, вздыхая судорожно и тяжело. Горло и отбитые кулаки отчаянно саднили. — Опоздали что ль, девушка? — Из сигаретного ларька высунулась продавщица, по уши замотанная в шарф. — Ну бывает, бывает, не расстраивайтесь. Идите, сдайте билет, пока не поздно. — Но как же они?.. — растерянно спросила Варя, глядя на продавщицу в бессмысленной надежде на чудо. — Почему... не открыли? Продавщица пожала плечами. — Ну... разные люди бывают. Ты не плачь, всё будет хорошо. Варя мечтала побывать в Киеве с детства. Давным-давно она нашла на дачном чердаке открытки с видами города: потертые, с загнутыми уголками, они буквально заворожили девочку. Варя забрала их в городскую квартиру и приклеила над столом, рядом с афишей любимой группы и прочими картинками, которые вырезала из журналов. Картинки менялись по мере взросления — котята сменились рок-звездами, те — героями сериалов, потом были драконы, манулы, смешные демотиваторы... А открытки с видами Киева оставались на месте, совсем выцветшие, родные, и Варя твердо обещала себе, что на первую же зарплату обязательно поедет. Горло все еще болело, и рюкзак давил на плечи. Все также спешили навстречу люди с чемоданами. А многие не спешили — сознательные пассажиры, прибывшие на вокзал заранее, стояли вдоль окон, разглядывая сверху уходящие вдаль пути и снег, искрящийся в рыжем свете фонарей. Варя в очередной раз подавила судорожный вздох. Скоро все они сядут в свои поезда, уберут под полку чемодан, закажут у проводника чай... Кто-то проверит украинскую миграционку, кто-то начнет заполнять российскую. В Москву сегодня еще несколько поездов. Может, есть билет хоть на один? У кассы возврата было свободно. — Российский билет примете? — спросила Варя. — Примем, — кивнула девушка в окошке, — давайте паспорт. Варя облегченно улыбнулась в ответ. В кармане оставалось тридцать гривен и пять сотен рублей, на билет этого явно не хватит. — Распишитесь вот здесь, — кассир протолкнула в окошко распечатку. — И номер карточки, с которой заказывали, впишите. Деньги на нее вернутся. — А... — Варя растерянно посмотрела на бумагу, — я не помню номер, да и... А наличными никак нельзя? — Возьмите бумагу с собой, можете в любой день потом принести. А наличными нельзя, к сожалению. Лицо кассирши выражало искреннее сочувствие, и это уничтожало надежду. Отец, известный в родном Екатеринбурге бизнесмен, после школы устроил Варю в московский институт. Бауманка, конечно, не МГУ, но платное отделение и там обходилось недешево. Варя проучилась три года... А потом отца посадили. «Хоть жив остался, и то хорошо, — вздохнула мама, не работавшая до тех пор ни единого дня, — а ты давай сама теперь крутись». Варя устроилась «няней с подселением» и перешла на заочный. Именно хозяйка помогла ей купить билет в Интернете, пользуясь своей картой. На вокзалах билетов на новогодние праздники не было за сорок дней. Надеясь неизвестно на что, Варя пошла к билетной кассе. В конце концов, можно дозвониться хозяйке. Та отдыхает с ребенком в Таиланде, но раз такой случай... Пять минут в кафе с вайфаем, и все будет в порядке. Переночевать на вокзале, а завтра утром — в Москву. — Девушка, а на завтра билетов нет. — Как? — опешила Варя. — Совсем? — Есть одно купе на 20:25, восемьсот семьдесят гривен. Будете брать? Кассирша сурово поглядела на растерянную собеседницу поверх съехавших на нос очков. — Нет, простите. Почти девятьсот гривен — это сколько же будет? Три с половиной тысячи рублей, в то время как Варин билет стоил меньше двух. Хозяйка, может, и согласится помочь, но про себя решит, что нянька совсем обнаглела. Скамеек в кассовом зале было немного, и все оказались заняты. Пришлось устраиваться у стены, на собственном рюкзаке. Варя уткнулась носом в колени и задумалась. Она все еще не могла поверить... К исполнению мечты следует подходить тщательно. Варя за два месяца забронировала номер в гостинице — новогодние праздники все-таки, распечатала список главных и неглавных достопримечательностей, карту центра на восьми листах, которые тщательно склеила скотчем. Ей хотелось проложить маршрут заранее, чтобы не пропустить чего-нибудь важного. Кроме Днепра, Родины-матери, театра Ивана Франка, Андреевского спуска, Богдана Хмельницкого в Киеве обнаружились сотни интересных памятников и мест. Хотелось увидеть всё: и Остапа Бендера, и Проню Прокоповну, и Маленького принца на Пейзажной аллее... Прокатиться на фуникулере, полюбоваться панорамой Днепра со смотровой площадки, сфотографировать знаменитую новогоднюю елку на Майдане... Рассматривая фотографии в интернете, Варя полюбила Киев еще больше и даже завела календарь, в котором зачеркивала дни до предстоящей поездки. И ее ожидания оправдались в полной мере. Город принял гостью как родную: за неделю не произошло ни одной неприятности, даже не поскользнулась ни разу на обледенелых тротуарах, хотя в Москве падала часто, несмотря на рассыпанный всюду противоледный реагент. Варе улыбались прохожие и продавцы в магазинах, тигр-рекламщик на Майдане приставал на предмет познакомиться, автобусы и поезда метро ни разу не заставили себя ждать... до последнего дня. Варя задержалась на Майдане, пытаясь сфотографировать сказочных оленей. Люди фотографировались на фоне, в обнимку и даже верхом, а ей очень хотелось снять каждого по отдельности: только синие огоньки на темном фоне, чтобы в полной мере передать ощущение волшебства, которое испытывала она сама. Но оленей было много, и к каждому приходилось выстаивать чуть ли не очередь... Поэтому в гостиницу Варя прибежала, когда до поезда оставалось меньше часа. — Сколько тут ехать до вокзала? — спросила она у администратора, сдавая ключ от номера. — Та на метро полчаса, не больше, — улыбнулась женщина. — Успеете. Варя вспомнила, что по приезду действительно добралась быстро, и успокоилась. А зря, потому что по вечерам в киевском метро поезда ходили куда реже, чем в московском. Неумолимое время текло как сквозь пальцы: девять минут на одной станции, еще пять на пересадочной... Так и получилось, что ей пришлось бежать изо всех сил, задыхаясь от холодного воздуха и тяжести рюкзака. Бежать — и все равно не успеть. Всего на несколько секунд. Стоило Варе закрыть глаза, как перед ней снова плыла дверь уходящего поезда, а в ушах звенел собственный крик. Немного придя в себя, Варя отправилась бродить по вокзалу. Поезда уходили один за другим, но народу меньше не становилось. Сидячие места почти все оказались заняты. Удалось было пристроиться между мужчиной в деловом костюме и молодой мамочкой с ребенком, но от первого разило пивом и крепким табаком, а ребенок то и дело норовил пнуть Варю грязным ботинком. Шумно, духота... В половине третьего стало совсем невмоготу. — Такси-девушка-недорого? — налетели сразу двое на выходе из вокзала. — Спасибо, — вздохнула Варя. — Мне некуда. Снег уже кончился, и вокзальная площадь искрилась под фонарями, укрытая тонким пушистым покрывалом. Здоровенная тетка с испитым лицом и табличкой «Квартиры посуточно дешево» топталась у входа, и на плечах ее были погоны из того же мерцающего пуха. Даже провода между фонарями обросли «заборчиками». Киев был по-прежнему сказочен. Но одно дело гулять, зная, что через пару часов вернешься в уютный гостиничный номер и будешь любоваться всей этой красотой из окна, попивая горячий чай из кружки с видом Майдана, и совсем другое — брести в одиночестве сквозь зимнюю ночь в неизвестном направлении. Улица спустилась в низину, потом круто пошла вверх. Варя шла наугад, по прямой, загребая ботинками пушистый снежок. Ажурные решетки балконов, необычные цвета домов — всё это радовало ее куда меньше, чем несколько часов назад, и понимать это было почти больно. Недавняя радость от сбывшейся мечты теперь казалась детской и глупой. В самом деле, как бы ни был красив город, ему нет никакого дела до тебя. Люди, улыбающиеся тебе на улице, не пустят погреться, а памятник в Пассаже не напоит настоящим кофе, сколько ни фотографируйся с ним. Так чувствует себя засидевшийся гость, когда вдруг замечает, что радушные и улыбчивые хозяева смотрят на него волками и поглядывают на часы. Варя судорожно вздохнула: сейчас она могла бы подъезжать к украинской таможне, валяясь на полке и с улыбкой перебирая воспоминания — как воздушные шарики, цветные, радостные. А теперь главным воспоминанием о Киеве будет равнодушный силуэт проводницы в желтом закопченном окне, ночная улица и чувство глухой безнадежности. От усталости подкашивались ноги. Улица скоро расширилась, превратившись в бульвар, в середине которого стояли под тополями искристо-снежные «диваны». Такие красивые и уютные с виду! Кажется, будто скамейки специально застелили перинами, чтобы могли выспаться усталые прохожие. «Фотографии бы красивые получились», — невесело подумала Варя, но в рюкзак не полезла. Кому оно нужно теперь? Часы показывали половину пятого, когда, завернув за очередной угол, Варя увидела через дорогу красный корпус Университета. Она устроилась в парке — положив рюкзак на заснеженную скамейку и усевшись сверху. Долго так не просидишь, ну да скоро откроется метро, там можно будет хоть немного поспать. Жаль, что в Киеве нет Кольцевой линии. Должно быть, Варе все же удалось задремать, потому что тихий оклик застал ее врасплох. — Простите, пожалуйста, девушка, я не местный... Варя в ужасе распахнула глаза, встретившись взглядом с незнакомым мужчиной. Лоб его закрывала черно-красная шапочка крупной вязки. — Простите, — повторил он, — я заблудился. Вы не подскажете, где ближайшее метро? Первым желанием было вскочить и бежать без оглядки, но куда убежишь? Ночь, вокруг никого. — Я тоже не местная, — опасливо улыбнулась Варя, незаметно принюхиваясь. Спиртом от мужчины не пахло. — Но могу достать карту. — Карта — это замечательно! — мужчина поднес ко рту покрасневшие руки, согревая их дыханием. — Представьте, пошел из гостей кружным путем, чтоб, значит, погулять, пока метро откроется, и заблудился. Я-то с Троещины сам, центр знаю плохо... Благодарю. Варя протянула свою самодельную карту, отчаянно стесняясь потертой черно-белой распечатки. Скотч местами отклеился, да еще крестиков зачеркнутых полно, будто противотанковых ежей наставили. — О, у вас даже это место отмечено, прекрасно. Да, тут недалеко, а откроется еще нескоро. Вы не против, если я с вами посижу? — и, не дожидаясь разрешения, смахнул снег со скамейки и устроился, подогнув вторым слоем полу длинного пальто. — Вы давно в Киеве? А куда денешься? Пришлось отвечать. Мужчина слушал очень внимательно, кивал, и постепенно Варя рассказала ему всю историю: и про свою детскую мечту, и про то, как всё впечатление оказалось испорчено из-за вредных проводников поезда, будто жалко им, будто так трудно открыть эту несчастную дверь! — Понимаете? — Варя сглотнула слезы. — Вот нет им дела до людей, видно, сами никогда не опаздывали! А билетов... Простите. Реветь перед незнакомым человеком было ужасно стыдно, но сказывалась бессонная ночь и усталость, Варя просто не могла сдерживаться. Попытайся собеседник ее утешить, она, наверное, встала бы и ушла, но тот просто молча сидел рядом. Снова пошел снег, и сквозь застлавшие глаза слезы казалось, что в свете фонарей кружатся звезды. — Вы, наверное, не согласитесь, — задумчиво сказал мужчина некоторое время спустя, когда Варя перестала всхлипывать и в последний раз вытерла глаза мокрой варежкой, — но я бы предложил вам отдохнуть у меня. Хотя бы просто поспите, а там, может, и проблему удастся решить. Вы же говорили, что хозяйка вам билет купит? — Их же все равно нет, — устало отмахнулась Варя. — Ну, это дело такое. Вчера не было, а сегодня могут запросто появиться. Кто-то сдает, кто-то, вот как вы, опаздывает, проходящих поездов у нас немало. «А потом скажут, что сама виновата», — подумала Варя. Отчаянно хотелось согласиться. Мокрое лицо тут же замерзло, от усталости слипались глаза, а в висок будто молотком стучали. Она и так мало спала эту неделю: хотелось всё увидеть, обойти... — Вы не подумайте, я от чистого сердца. Если не хотите, я не настаиваю. Варя вымученно улыбнулась. — А матушка моя любит гостей принимать. Вот сейчас брат из Минска приехал, а до того из Днепра... то есть, из Днепропетровска были. У нас все время кто-нибудь гостит... Могу даже предъявить паспорт, если сомневаетесь. И Варя решилась. Отправила маме в Екатеринбург ммс с фотографией паспорта, из которого узнала, что нового знакомого зовут Николаем, и они вместе пошли искать станцию «Театральная». В метро было пусто: новогодние праздники еще не закончились, спешить на работу некому. Редкие пассажиры дремали сидя, а кто-то и прямо на ходу. Варя тоже засыпала. Ей казалось, что они плывут в речной воде, спокойной и величавой, изредка огибая водовороты, видя вдалеке темные силуэты глубоководных рыб, а может, и русалок. Тем более что Николай рассказывал о какой-то сказке, где герой-художник бесплатно трудился много лет, чтобы подарить людям настоящую красоту. В маршрутке она заснула окончательно, успев подумать о том, что и не представляла, какой на самом деле огромный город Киев. Когда гуляешь по центру, он кажется маленьким и уютным, не больше, чем один спальный район в Москве. А тут они едут и едут... — Вставайте, приехали. Спросонья Варе показалось, что она в родном Екатеринбурге. Прямо над головой нависала многоэтажка с редкими светящимися окнами, сбоку — две точно таких же, и единственный горящий фонарь между ними. — Зимой еще ничего, снег подсвечивает, — как бы оправдываясь, сказал Николай. — А по осенней слякоти только с фонариком пробираться. Идти оказалось недалеко. Когда они вошли в лифт, Николай загадочно улыбнулся. — А сейчас вы увидите настоящую сказку. Двери раскрылись, Варя шагнула вперед и обомлела. Стены коридора оплетали зеленые листья вперемешку с мухоморами. Из-за пеньков посмеивались гномы, жабки и другие странные существа. Даже и не сразу поймешь, что живого здесь — только растения в горшках, а остальное просто вылеплено умелыми руками. Не то сказочный лес, не то подводное царство — не зря же русалка вон улыбается со стены и будто подмигивает сонной гостье веселым глазом. Николай улыбался так гордо, будто лично создал всю эту красоту. — Правда хорошо? Я когда в первый раз увидел, сам не поверил. И бескорыстно же человек делал, для всех. Чтобы всем сказочно было. Варя кивнула со счастливой улыбкой, вертя головой по сторонам. Столько всего! Ведь бывают же талантливые люди! — Потрясающе сделано! Николай зазвенел ключами. — Ну, а квартира у меня попроще, к сожалению. Варя сразу подобралась, посерьезнела, сжимая в руке мобильник. Если что — в крик, кулаком в глаз и бежать без оглядки. Соседи же наверняка услышат. — Мам! — крикнул Николай, шагая вслед за Варей в прихожую, — выйди, познакомься! Опрятная старушка в белом переднике высунулась из кухни и погрозила деревянной ложкой. — Тихо ты! Минька спит еще, — и только потом сунула ложку в карман передника и вышла навстречу. — Здравствуйте, — осторожно сказала Варя. Ей стало вдруг неудобно и за свои подозрения, и что напросилась в гости к совершенно незнакомым людям. — Ласкаво просимо, — кивнула старушка, тепло улыбнувшись. — На поезд наша гостья опоздала, — пояснил Николай. — Я предложил у нас переночевать, а там, на свежую голову, уже с билетами разбираться. Старушка покивала головой. У нее была смешная прическа: крашенные под золото крупные кудри. — Ну пусть, пусть. Раз решил помочь, так помогай. Я завтрак скоро сделаю. — Да какой завтрак, пусть выспится человек. Я ее на диване уложу. — Ну как знаешь, Кий, как знаешь. Пусть. Пока Варя снимала куртку, на кухне зашипело масло и умопомрачительно запахло оладьями. Но спать все равно хотелось больше, особенно при виде дивана, накрытого вышитым покрывалом с красно-зелеными цветами. — Ой, может, убрать его? — Ничего, я простыню положу сверху. Вы устраивайтесь, может, еще что-нибудь нужно? Варе ничего уже было не нужно, только зарыться лицом в крахмальную, пахнущую травами наволочку, и закрыть наконец слипающиеся глаза. Николай тихо вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Во сне к Варе пришел кот с Пейзажной аллеи. Подобрав под себя бесконечные лапы, он свернулся вокруг нее и мурчал на ухо, то ли баюкая, то ли рассказывая свою, кошачью сказку. Проснулась она, когда было уже светло. Из-за двери доносился звон вилок и голоса — задорные, веселые. — И что, рискнул-таки выгнать? — Ну а что ж поделать, когда он мне чуть любимую рощу под торговый центр не закатал! Я терпел до последнего, но есть же пределы! Варя выскользнула в коридор в поисках ванной и спряталась там ненадолго. Умывание не слишком помогло: глаза покраснели от бессонной ночи, да еще подушка на щеке отпечаталась. Но делать нечего, пришлось выбираться на кухню к гостеприимным хозяевам. — Доброе утро, — обрадовался Николай. Без шапки он казался моложе, и ему очень шла черная рубашка с красными крестиками по вороту. — Знакомьтесь, мой брат Минька. Высокий плечистый мужчина поднялся из-за стола, протягивая Варе натруженную ладонь. — Варя. А... как вас по отчеству? Николай с Минькой переглянулись. — Да так и зовите, чего уж. У нас все по-простому. Вы присаживайтесь, — Минька кивнул на украшенную вязаной салфеткой табуретку. — Где вы с Кием-то познакомились? — А... — Варя беспомощно оглянулась. — Это прозвище, — улыбнулся Николай, — Для своих. Вы тоже так называйте, если хотите. Минька, Варя на поезд вчера опоздала, пришлось в парке гулять. Там и встретились. Они ели оладьи и болтали, как старые друзья. Минька все расспрашивал про Москву, жаловался, что никак туда не соберется. Варя, хоть и знала столицу не слишком хорошо, с удовольствием делилась впечатлениями. Вдвоем они же и отправились провожать Варю на вокзал. Два звонка в Таиланд съели все деньги на Варином мобильнике, но хозяйка, хоть и посмеивалась над нянькой-растяпой, сразу вышла в интернет и даже билет купила с первого раза. Единственный плацкартный на несколько дней вперед. — А киевский торт вы пробовали? — спросил Минька, когда счастливая Варя отошла от кассы, прижимая к груди драгоценный билет. — Нет? Так это же самое главное! Я этих тортов всегда по три штуки домой привожу, вкуснотища! Вы тут с Кием постойте, я сейчас. — Так полчаса же всего до поезда, — одернул его Кий. — Ты здесь что ли покупать собрался? — Да нет, тут магазин «Рошена» ведь рядом, помнишь? — и Минька умчался. — Вот как ребенок иногда себя ведет, — пожаловался Кий. По дороге на платформу Варя невольно вспоминала свой вчерашний забег. Насколько же всё стало по-другому! Солнце ласково заглядывало в высокие окна, заставляя жмуриться от света, и идти было легко, потому что рюкзак висел на Киевых плечах, и вообще было хорошо и спокойно. — Люди такие хорошие, — задумчиво сказала Варя, когда они спускались по лестнице. — Жаль, что не все... «...Такие, как вы», — хотела добавить она, но постеснялась. — Не все, — отозвался Кий. — Но хороших людей много, больше, чем иногда кажется. Как вам теперь? — уточнил он, придерживая дверь.— Вернулось хорошее впечатление о Киеве? — Да, конечно. — Вернулось настолько, что Варя не знала, что делать с переполнявшим ее ощущением невероятного счастья. — У вас все-таки совершенно сказочный город! Кий рассмеялся. — Это вы еще не все наши сказки видели. Приезжайте снова, обещаю провести экскурсию лично. — Да, да, — радостно кивнула Варя. — Обязательно! Она и в самом деле верила, радостно махая рукой из окна отъезжающего поезда, что приедет сюда еще не раз. И... может быть, даже останется. Название: История одной семьи Автор: WTF Kiev Бета: WTF Kiev Размер: мини (1394 слова) Пейринг/Персонажи: Подол и его семья, Киев Рейтинг: G — PG-13 Категория: джен Жанр: городские истории Краткое содержание: История Подола и его жителей Для голосования: #. WTF Kiev - работа "История одной семьи" Иллюстрации с сайта http://oldkiev.com.ua В этом доме каждого пришедшего приветствует пение канареек. — Поют, негодники, — горделиво говорит Хозяин, медленно выходя из светлой столовой, шаркая клетчатыми домашними тапочками. — А почему бы им не петь? — кивает на вешалку, дескать, пальто ты и сам повесишь. — Поели, попили, перышки почистили — целый день свободен. Из кухни здесь всегда пахнет чем-то невероятно вкусным. То говядиной с черносливом, то заливной рыбой, то булочками с корицей. А порою так и вообще всем вместе взятым. — А гутн тог*! Сейчас все готово будет, а вы руки мыть идите! — Хозяйка, как всегда, сперва думает о том, как гостя накормить, а уж потом обо всем остальном. И готовит она так, что «живым» из ее дома еще никто не уходил! Истинно так. Уже не раз и не два бывало, что она одна свадьбы кормила. А вы же знаете, что такое свадьбы? Свадьбы — это ведь угощений на весь мир и чуточку больше. И канарейки поют, и с кухни пахнет. В этом доме все было так, как в безоблачном детстве. В том детстве, которое кажется светлым и бесконечным. В том детстве, когда весь мир принадлежит тебе. Вот и в этом доме так. Как ни придешь, время словно замирает, останавливается, и только прозрачные пылинки пляшут в воздухе, да окутывает невероятное тепло. А квартирка-то простенькая, обычная. Три комнатки: спальня, туда дверь все время прикрыта, столовая, она же рукодельная; там на окнах белые плетеные занавески, там цветы в горшках на облупившемся от времени подоконнике, там старая, видавшая виды мебель, там пианино, на нем уже лет сто никто не играл, но оно стоит, ждет своего часа, в центре царит стол под вязаной белой скатертью, стулья, все разные, на стенах выцветшие фотографии; и хозяйский кабинет, — вот там-то и стоят клетки с канарейками. — Чего стал, как неродной? Проходи, садись! И ты садишься спиной к пианино, лицом к книжному шкафу, наблюдая, как, словно по мановению волшебной палочки, на столе появляются блюда. Одно, два, три... на пятом считать перестаешь, потому что начинаешь захлебываться слюной. — Хороший же день, нейн? — шепчет себе под нос Хозяин. — Йо, — отвечает Хозяйка, которая, кажется, его шепот даже на кухне слышит. — Гут, — и Хозяин достает бутылочку особой настойки. — В хороший день и выпить не грех. Проходит еще минут пятнадцать, и лишь тогда Хозяйка, вытирая руки, присаживается за стол. — И мне налей, — строго говорит она. — Молчи, женщина! — из-под седых бровей смотрит на нее Хозяин, но не выдерживает и улыбается. Наливает. — Лехаим, — поднимает он свою стопку и выпивает залпом, чуть морщится, закусывая грибочком. — Ведь ты не просто так пришел? — спрашивает, подцепив на вилку пару кусочков языка. — Не просто так, — киваешь в ответ, и оглянуться не успеваешь, как Хозяйка выбирает для тебя лучшие кусочки запеченной курочки и намазывает еще горячий хлебушек форшмаком. — Так и знал, так и знал! — грозит пальцем Хозяин, а потом задумчиво жует веточку укропа. — Я хотел бы узнать побольше... — и все слова куда-то деваются. — Хотел бы... — Хотеть не вредно, — кивает Хозяин и откладывает вилку. — Ты хотел бы узнать о том, как мы пришли сюда? — он усмехнулся и прикрыл глаза, словно вспоминая. — История, знаешь ли, странная дама, с ней общий язык найти ой как постараться надо. Да, надо постараться. Постараться, чтобы не забыть ничего. Какое-то время в комнате царит тишина. Даже канарейки замолкли. И этот миг, такой пронзительный и яркий, кажется, объединяет в себе всю бездну времени, от сотворения мира до его конца. — Когда я только пришел в этот Город, пусть его года будут бесконечны, Города толком еще и не было. Так, пара десятков домишек на удобном берегу. Да, именно на берегу я и встретил старика с белоснежной бородой и ясными голубыми глазами. Он увидел меня, улыбнулся и кивнул. Вот тогда-то я и понял, что мне здесь рады, что здесь будет мой дом. В низине, под гордыми холмами. А большего мне и не нужно было. Дела-то можно делать где угодно, главное чтобы фарт был. А ты не смотри на меня такими глазами, ешь лучше, а то остынет всё. Сам Хозяин больше не ел. Посидел какое-то время за столом, глядя в никуда, а потом отодвинул тарелку и встал, подошел к окну, сел в глубокое кресло, потертое, но крепкое, явно еще не один век прослужит. — Там много всякого было, — спустя какое-то время продолжил он. — Обживался я долго и основательно. А вскоре целый квартал наш вырос, — он усмехнулся. — Ты же знаешь, по одному мы не ходим. Но Город принял нас всех. Всех до единого. На холмах поднимались княжеские палаты, большие, каменные, белостенные. А нам нет нужды так высоко забираться. Нас и так каждый, кому мы нужны, найдет. Гоняли, отчего же не гонять? Били, а где не били? Убивали... — он нахмурился. — Что ж ты, старик, такие страсти молодому-то человеку рассказываешь, — покачала головой Хозяйка. — А пусть знает. Не только медом единым... Не медом... Я отложил вилку и нож, чуть повернул стул, чтобы лучше было видно и слышно. — Говорят, в 986 году к князю Владимиру прибыло три посольства. Были там и те, кто нашу веру исповедовал. Славное было время, да не совсем наше. Хотя, все оно было наше, — он усмехнулся, — мое! Знаешь, что скажу тебе? Что бы тогда Ясное солнышко ни выбрал, Город-то все равно каким был, таким и остался. Не раз после Крещения Руси Старика я видел. Ему до новых религий дела совсем не было, как ни обвешивай его крестами. Хозяин провел рукой по лицу. — Горели мы не раз. И при Мономахе горели славно, и когда Боголюбский Город брал, ох как горели! Да и потом жарко было. По правде сказать, нашему народу никогда холодно не бывает, — он кивнул, помолчал и продолжил: — А Город рос. Рос и наш квартал. Что было потом? А потом татары были да литовцы. Все нас из Города прогнать хотели. Гнали. Далеко. Одни в Крым, другие еще дальше. Нашли чем пугать! Хозяйка потянулась за наливочкой, налила нам, да и себя не забыла. Встала, отнесла рюмочку Хозяину. — Все гнали, да. А кто мы такие чтобы не слушаться? Слушались, но каждый раз возвращались. Потому что, если мы полюбили место, оно становится нашим навсегда. А уж если место полюбило нас... — он залпом выпил наливку и вернул рюмку Хозяйке. — Знаешь, в чем наша сила? Хотя, если ты один из нас, то знаешь, конечно. В том, что мы всегда держимся вместе. Друг за дружку. Где-то в глубине дома запел кенар. — Ах, как поет. На весь мир поет. И не зря, как зун он мне. И голос, голос! Слушай, — Хозяин подался вперед, улыбаясь, словно в каждую нотку птичьего пения вслушиваясь. — Вот она — настоящая песня. А вы говорите артисты. Настоящих певцов всю жизнь растить нужно! Порадовал он меня, аж плакать захотелось. Хозяйка вернулась на место и кивнула, поддерживая мужа. — А что было дальше? — не выдержал я. — Дальше-то? Погромы были. Убийства, насилие, грабеж. Страшное время сменялось временем более-менее спокойным. — Более-менее? — Йо. Покоя, такого чтоб от души, наш народ никогда не знал. Может, поэтому отдыхать и праздновать мы умеем как никто? Лишь наш народ прекрасно знает, что такое цурес и что такое нахес. И умеет принимать что первое, что второе. — Азохн вей, — прошептала Хозяйка. — Вот видишь, — рассмеялся Хозяин. — Да, а что же было дальше... — задумчиво поскреб он подбородок. — А дальше была неразбериха, революция и войны. «Власть переменилась, сымай сапоги»! Хозяин с Хозяйкой поникли, и только сейчас можно было догадаться, насколько они древние. Как сама земля, как сам воздух, как само время. — В ту осень Город плакал. А у меня тогда уже не осталось слез. И я шел вместе со всеми, не глядя вокруг. Я должен был быть со своим народом. И я был. Все было. А слез не было. И в доме опять воцарилась тишина. Минута, две, а потом Хозяйка тихо-тихо заговорила нараспев: — Портняжка, тебя попрошу об одном: Я листьев корзину принёс тебе в дом. Из листьев из этих, будь добр, поскорей Зелёную старость мне сшей. Пусть птицы подумают — дерево тут И гнёзда птенцам на плечах моих вьют, И мама тропинкой придёт в мою тень, Качать колыбельку весь день... ** — Ну, хватит грустить! — ударил себя по коленям Хозяин. — Ведь дальше было все только лучше. И улицы краше, и Город добрей, — он встал, — и дом полная чаша. Пусть и дальше все будет так. — Пусть будет так, — кивнул я. — А ты так ничего и не съел, — всплеснула руками Хозяйка. — Ничего, я тебе с собой соберу. — Нет, спаси... — Лучше не спорь, — покачал головой Хозяин. Сколько мы еще просидели — не помню. В этом доме не принято считать время, да и не хочется этого делать. А когда выходил, столкнулся на улице с высоким стариком, чьи белоснежная борода и ясные голубые глаза, хочешь не хочешь, а обращали на себя внимания. — Доброго вечера, — сказал он мне и принялся подниматься по лестнице, по которой только что спустился я. * переводы с идиш: Гутн тог — добрый день Нейн — нет Йо — да Гут — хорошо Лехаим — ваше здоровье Зун — сын Цурес — неприятность, несчастье Нахес — счастье Азохн вей — в данном контексте приблизительно: Жизнь наша тяжкая **Стихотворение Овсея Дриза Название: Химеры Автор: WTF Kiev Бета: WTF Kiev Размер: мини (1131 слово) Пейринг/Персонажи: химера, оригинальный персонаж Рейтинг: G – PG-13 Категория: джен Жанр: сказка, городские истории Краткое содержание: Может, это был лишь сон мальчишки, мечтающего научиться летать?.. Для голосования: #. WTF Kiev - работа "Химеры" Иллюстрация По клику на картинку постер откроется в полном размере: 1600х1200, 1,6 МБ Эту легенду старому городу подарил Владислав Городецкий, создавший свой дом больше столетия назад. Причудливые цементные скульптуры, фигуры африканских зверей, переплетающиеся на крыше с мифическими химерами и русалкам… Он его придумал, построил и мог по праву им гордиться. Но знал ли сам архитектор, что, любовно продумывая каждую деталь, вдыхает в своё творение жизнь?.. На Киев неспешно и неумолимо падала ночь. Она плыла с востока на запад, погружая в темноту дома и улицы, усыпляя одних и пробуждая других. У ночного города свои тайны. Химера потянулась, стряхивая с себя осевшую за день пыль, и негромко зарычала. Покосилась налево, где все еще горел свет в окнах большого дома. Белый, скучный дом, который сейчас занимает очередной людской правитель. Он не останется там надолго, придет время, и его попросят уйти. Вежливо... или нет. Какая химере разница? Широкие крылья распахнулись, встречая теплый ветер, и химера рывком бросила тело вверх. Туда, где скользящие по крыльям воздушные потоки делали ее свободной и счастливой. Крылья натужно заработали, поднимая тяжелое тело выше и выше, над крышами домов, густыми кронами деревьев, пеленой автомобильных выхлопов и фабричного дыма. И наконец — вот оно! Сложив крылья, рухнуть в крутое пике, упиваясь скоростью и свистом воздуха в ушах. И раскрыться в последний момент, чтоб ударило со всей силы, едва не выворачивая призрачные суставы... Химера с визгом пронеслась над возмущенно запиликавшими машинами, напугав облезлую дворнягу. Та поджала хвост и бросилась в подворотню, но сегодня ей можно было не прятаться: химера еще не проголодалась. Вновь поднявшись над городом, она заложила вираж и полетела к Подолу, хлопая крыльями и низко, торжественно рыча на полную луну. Небо сегодня затянули комковатые тучи, но ветер то и дело разгонял их, и рваные края озарялись желтоватым лунным светом. Иногда луна даже показывалась целиком, и тогда сотни ее отражений разбегались по лужам и темным окнам домов. Неделю назад наконец зацвели каштаны, и теперь их лепестки медленно и торжественно слетали вниз, укрывая улицы и путаясь в ногах у прохожих. Люди топтали цветочное покрывало, не обращая на него внимания. А химере нравились гордые каштановые свечки. Вот и сегодня она сорвала одну. Взвилась в воздух — отпустила, чтобы перехватить у самой земли. Взмахнула крыльями, подбрасывая свечку струёй воздуха... потом еще и еще. Когда от свечки остался одинокий стебелек, наигравшаяся химера улеглась прямо на асфальт, широко расплескав огромные крылья, и глубоко вдохнула пьянящий весенний воздух. Теперь в столице пахло не так, как когда-то, но в парке можно было дышать полной грудью, наслаждаясь свежестью. Налетел ночной ветер, срывая с каштанов лепестки. Один угодил точно на кончик носа, и химера забавно скосила глаза, пытаясь его рассмотреть. Потом почесала нос когтистыми лапами и перевернулась. Расправила крылья и снова взлетела, послав в небеса торжествующий рев. Внизу завыли сигнализации и все та же насмерть перепуганная собака. Рвануться вверх, еще выше, еще быстрее, почти вывернув крылья, и кружить в холодном ночном небе, лениво разглядывая светящиеся цепи фонарей вдоль дорог и сонные дома между ними. Мерцают купола храмов, шумят в темных парках липы и каштаны, припозднившиеся горожане спешат по домам — город никогда не засыпает до конца. Химера взмахнула крыльями, ускоряя полёт — до цели оставалось всего ничего. Обычная советская девятиэтажка с разноцветными балконами ничем не отличалась от сотен своих копий по всему городу. Химера спланировала и, сложив крылья за спиной, вцепилась в кирпичную кладку когтями. Она промахнулась совсем немного, на пару этажей. Ей нужен был предпоследний. В комнате с зелеными шторами еще горел свет, в телевизоре мелькало лицо нового соседа, но химере не было до него дела. Скоро его сменит другой, а за ним придет еще один... Она не интересовалась и не пыталась вмешаться в людские дела… почти никогда. Соседняя комната была поменьше. На полу валялись неубранные игрушки, на тумбочке стояла чашка с недопитым чаем и тарелка с крошками печенья. Здесь свет уже погас, только светлая полоска под дверью позволяла человеческому детенышу кое-как видеть в темноте. Он свернулся клубком, подтянув колени к груди и натянув одеяло на самый нос. Над одеялом забавно торчал встрепанный, русый чуб. Химера прислушалась, негромко рыкнула, дергая серыми ушами, и устроилась у окна, покрепче вонзив когти в стену. Забавно сморщила нос, повела им из стороны в сторону и замерла, превратившись в украшение, каким была днем. Сны, которые она смотрела здесь, были необычными — цветными, счастливыми, и этим очаровывали серую химеру. Радуга, в тысячи раз ярче настоящей, переливалась и блестела в солнечном свете. И кто-то бежал по зеленой шелковистой траве. Просто так, ради бьющего в лицо ветра, без цели, но с пьянящим ощущением свободы. А потом ребенок взлетел, и химера довольно заворчала — это чувство было ей знакомо, это стремление она понимала. И во сне было понятно, что человеческому малышу прекрасно известно ощущение полета, будто он сам, так же как химера, каждый день рассекает крыльями ночной воздух над Киевом. Свобода и пьянящее чувство собственной силы, стремление оторваться от земли навсегда и желание распахнуть несуществующие крылья во всю ширь, чтобы обнять ими весь мир. Химера смотрела чужой сон, приникнув к стене, и ей вдруг захотелось подхватить детёныша, который так любит летать, и отнести его высоко-высоко. К самым облакам. А потом камнем упасть вниз, чтобы с ликующим криком выровняться у самой земли. Вдруг ребенок — настоящий, не во сне — зашевелился и распахнул глаза, уставившись прямо на химеру. Малыш соскочил с постели и бесстрашно распахнул окно. — Ты кто? Ответить на это химере было нечего, да и не умела она говорить человеческим языком. Ребенку же хватило расправленных крыльев и приглашающего рычания. Он бестрепетно ухватился за серую шкуру и перебрался химере на спину. Химера оттолкнулась от стены и рухнула вниз, распахнув крылья у самой земли. Человеческий ребенок счастливо засмеялся, изо всех сил цепляясь за её шею: — Быстрее! Химера вновь набрала высоту и полетела к Днепру, размеренно взмахивая крыльями и то и дело порываясь нырнуть в глубокое пике. Ребенок вертел головой по сторонам и радостно смеялся, и химере это нравилось. Она нашла родственную душу. Набережная светилась огнями домов и плавучих ресторанов, по реке неспешно полз теплоход. Химера поднялась выше, облетая недостроенный метромост, и устремилась вниз, к воде, подняв крыльями длинный шлейф брызг. Ребенок на спине рассмеялся еще громче, раскинув руки и попытавшись поймать хоть каплю. А химера развернулась и полетела к мосту Патона, твердо решив познакомить маленького друга с любимыми своими играми. Пронеслась между опор, едва не задев их кончиками крыльев, и вновь набрала высоту. Снова пронеслась над водой, расшвыривая брызги… Ребенок держался за серую шкуру, гладя её крошечными руками, и химере внезапно захотелось рыкнуть что-то успокоительное. Уверить, что она вернет его домой. Пора было разворачиваться, и химера неторопливо полетела вдоль набережной обратно, давая человеческому ребенку возможность вдоволь налюбоваться ночным городом. Скоро они вернулись назад — в этот раз пришлось целиться тщательнее, чтобы с первого раза прицепиться прямо под нужным окном. Химера сложила крылья и проследила, как человеческий ребенок перебирается на подоконник. — А ты еще прилетишь? — внезапно забеспокоился он. — Хочешь, я оставлю тебе печенья? Химера задумалась, потом кивнула. — Тогда прилетай завтра! — загорелся мальчик. — Я принесу целую пачку печенья, а потом мы опять полетаем! Химера резко взмахнула крыльями и поднялась вверх, по большой дуге огибая город, жители которого разучились смотреть вверх. |
||
URL записи
Из отзывов:
Может, его для этого по ночам и подсвечивают, чтобы вовремя заметить, как оно куда-нибудь поползло или полетело